Созвездие разбитых сердец - страница 46

– А я заметил… заметил, что ты не такая, как они все… в тебе и гордость есть, и достоинство… ты как та самая кошка, что «гуляет сама по себе, и лишь по весне – с котом…» – пропел он последнюю фразу из «Машины времени» и снова крепко прижал ее к себе, и поцеловал во влажный висок:

– Не хочу отпускать тебя, вот совсем не хочу, понимаешь? Но… придется. Только пообещай, что сегодня ты все-таки поедешь ко мне в гости, а к тебе мы по пути заедем, покормим твоего рыжего бандита, и заодно сделаем набег на «Эльдорадо»! Согласна?

Она не могла не заметить, что Павел распоряжается ей, как своей собственностью, и не столько спрашивает согласия, сколько строит четкие планы… С одной стороны, это было очень приятно и подтверждало, что признания, сделанные в пылу страсти – не пустой звук… а с другой стороны, Бердянский как будто выставлял вокруг нее красные флажки, выстраивал «зону отчуждения», заранее предполагая, что отныне он – центр ее жизни, и даже не допускал мысли об ином развитии событий.

Интересно, с прежними своими любовницами он вел себя так же? Чем обычно заканчивались его многочисленные интрижки и романы, кроме женских слез, обид и разбитых вдребезги сердец? И что такого особенного он увидел в ней, что вообразил? Вот бы узнать…

– Пашенька, давай позже обсудим планы на вечер. Сейчас мне нужно принять душ и очень быстро убегать… – меньше всего Мария хотела снова поссориться с ним, и решила воздержаться от прямого отказа… тем более, что и отказывать не хотелось, но планы на вечер у нее уже были, и снова никак не связанные с Бердянским.

– Ээээ, нет, так не пойдет, рыбка моя… не ускользнешь от меня, не пущу, пока не пообещаешь! – он крепко ухватился за нее обеими руками, подкрепив свои слова действием, но одновременно вновь нежно провел носом по шее и нашел губами мочку уха… – Пожааалуйста… ну что тебе стоооит… – и, повернув к себе ее лицо, часто-часто захлопал ресницами и состроил ужасно трогательную физиономию милого зайки из детского утренника…

– Оххх, Пашка… – он выглядел так умилительно, был таким очаровательным, смотрел на нее с такой детской чистотой и доверчивостью, что Мария, даже понимая и видя, что все это игра, роль – ничего не могла поделать с горячей нежностью, захлестнувшей сердце. Дрогнула, растаяла тут же, как мороженое на солнце…

– Паш… Я хочу быть с тобой, правда… но… я должна съездить к Андрею в больницу – его перевели в терапию, и это еще не все… у меня дома теперь два кота – я забрала Прошку, пока Андрея не выпишут. Давай… давай лучше поедем ко мне?..

– Давай! Я тебя сам в больницу отвезу, Андрюху вместе проведаем! – горячо поддержал он предложение, правда, тут же поймал себя на том, что совершенно не хочет делить ее внимание ни с котами, ни даже с близким другом… но если это все для Машки так важно, то придется смириться и перетерпеть…

Зато потом, когда она покончит с ролью сестры милосердия… ммм…

«Так, стоооп, стоооп, младший сержант Бердянский! Отставить команду „смирно“, вольно, боец…» – Павлу пришлось усилием воли отогнать от себя пришедшую на ум эротическую фантазию с участием Маши в униформе медсестры, и кое-как отвлечься от нового витка возбуждения. Он непременно предложит ей сыграть с ним и в эту, и во многие другие игры, будоражащие воображение, но на сегодня перформанса уже достаточно.

«Нет, нет, хочу еще разочек!» – упрямо не сдавался в нем капризный ребенок, только-только дорвавшийся до вазы с конфетами и пирожными, желающий съесть все и сразу – и неважно, что потом станет плохо от одного вида сладостей… Думая про сладкую Машеньку, он почему-то был уверен – не станет. Она для него нечто большее, такое же нужное для жизни, как солнечный свет или вода, чистая, проточная, живая вода… Можно ли пресытиться светом или перепить воды?