Пока никто не раскрыл его роли в текущей миссии, – хотя и кажется, что в нынешних реалиях долго скрывать правду не получится, – Джозеф решает по-прежнему держать всё в тайне. По крайней мере, пока не появится обратной необходимости.
По гладкому выражению лица Герона нереально предположить, о чём он думает, но Бриггс знает, что Детектив точно так же, как и он сам, прикидывает их дальнейшую линию действия. Потому как первоначальная перечёркнута на корню.
Солдатам об этом прямо никто не говорил, но, разумеется, потери подразумевались. Тем не менее мало кто мог представить, что отряд лишится двенадцати человек из пятнадцати, включая двух пилотов, на самой первой точке их маршрута.
Одиннадцать. Конечно, одиннадцать человек – Сантор ещё дышит.
Джозеф быстро оглядывается назад, на бледное лицо Китон, и возвращает внимание к безжизненному серому пейзажу, проплывающему за окнами двигающейся машины.
Двенадцать.
После ещё одного спокойного часа в пути случается непредвиденное: машина трясётся сильнее обычного.
– Что происходит? Что-то сломалось? – спрашивает Китон.
– Может неровный участок, – предполагает Бриггс.
– Нет, – отвечает Альварез, судорожно осматривая панель приборов. – Дорогу мы бы и не заметили, а вот поломка возможна. Но я не вижу, чтобы что-то было нестабильно. Не понимаю…
– Взрыв мог повредить что-то, – говорит Китон. – Молодец, Джозеф!
– Если б я что-то взорвал, мы бы до сих пор стояли на том самом месте. В лучшем случае.
В салоне медленно поднимается градус паники, так как мало кому хочется оказаться в сломанном транспорте посреди Луны и без скафандров.
– Остановитесь.
Голос Детектива звучит мягко, но в то же время очень принудительно.
– Зачем? Если что-то сломалось, то уж лучше ехать пока едем, чтобы подобраться поближе…
– К тюрьме? Ваш вопрос «зачем?» уместнее здесь. Пешком мы и двадцати метров не пройдём, поэтому не важно, где мы застрянем. Пожалуйста, остановитесь.
Альварез слушается и останавливает вездеход. Тянется рукой, чтобы заглушить двигатели, но Джозеф её останавливает.
– Не надо.
Спустя несколько секунд все понимают, чего хотел добиться Детектив: становится ясно, что трясётся не луноход. Трясётся сама Луна.
– Подземные толчки, – говорит Герон.
– Лунотрясение? Но как? Я читала о них… Их сила не так велика, чтобы мы… – Китон беспокоится больше, чем от мысли о поломке их машины.
– Вообще-то, это не самое странное, – говорит Альварез. – Обычно такое на Луне случается крайне редко, но за последние двое суток это уже пятый или шестой случай. Мы списывали их на возможные взрывы. В свете случившегося, это вполне могло быть правдой. Но, пожалуй, да, они гораздо сильнее, чем должны быть.
– Такая частота и сила… Но ведь это невозможно?
– Как по-вашему, то, что мы видели на станции прибытия, возможно? – спрашивает Герон.
Китон открывает рот, но осекается на полуслове. Что она должна и, главное, что она может ответить? То, что видела она – точно нереально. А что видели другие?
Через минуту буйство почвы проходит. Вездеход продолжает свой путь. Больше никаких неожиданностей не предвидится.
– А вот теперь мы в заднице, – говорит Бриггс, озвучивая мысли всех пассажиров.
Оставив позади долгие километры и часы дороги, транспорт останавливается перед стенами Лунной тюрьмы, единственные ворота которой погребены под завалом, бывшим когда-то двумя высотными сторожевыми башнями.
