Операционная? Какой «бизнес» требует операционной? Абдул заговорил с Ильёй на афганском – резкие, гортанные звуки. Илья кивнул, шагнул ко мне.
– Что он сказал? – переводила я взгляд между ними.
– Стекло в волосах. Хочет, чтобы я посветил, пока он достаёт.
Я сидела неподвижно, пока Абдул перебирал мои волосы, вытаскивая осколки, а Илья светил фонариком. Сколько ранений нужно, чтобы держать врача и операционную? Эти люди – тень закона, его противоположность. Смертельно опасные.
Мне нужно выбраться. Найти телефон, позвонить в полицию. Но слабость разлилась по телу, голова кружилась, тошнота ворочалась в желудке. Встать с койки казалось неподъёмным. Илья болтал с Абдулом на афганском, будто о погоде. Я изучала его: высокий, с резкими чертами, холодная сила за спокойствием. Чем дольше я здесь, тем хуже.
– Хочу вызвать полицию, – выпалила я, голос дрожал, но звучал громко.
– Нет, – его слово, острое, как лезвие, оборвало надежды.
Сердце заколотилось:
– Почему? Мне нужна их защита!
Он бросил ледяной взгляд, промолчал. Что он задумал? Если он как Лебедев… Страх сковал внутренности.
Абдул закончил, отстранился, что-то сказал Илье.
– Всё готово, – перевёл тот, глядя сверху вниз.
Я посмотрела на доктора, пытаясь передать мольбу. Если он увидит страх, поможет? Но он улыбнулся Илье усталой улыбкой и вышел.
– Следуй за мной, – бросил Илья, исчезая в дверях.
Я замешкалась, хотела спрятаться, но страх ослушаться толкнул вперёд. Мужчины в здании – крепкие, молчаливые, с оружием – пугали. Слезла с койки, борясь с тошнотой, поплелась за ним. Он шёл быстро, не оглядываясь, уверенный, что я не отстану. У металлической лестницы остановился:
– Пошли, – в голосе сквозило нетерпение.
Подъём дался тяжело. Я – танцовщица, тело привыкло к нагрузкам, но сейчас ноги налились свинцом. Наверху он провёл меня по балкону – внизу темнела река, – открыл дверь, набрал код на панели. Щелчок замка эхом отозвался.
Внутри был лофт – высокие потолки, кирпичные стены, современная мебель. Свет мягкий, но не успокаивал.
– Что это за место? – голос срывался.
– Я здесь живу, – он бросил ключи и телефон на кухонный остров.
Боже. Он хочет сделать меня пленницей? Хуже? Я оглянулась на дверь, прикидывая, как далеко убегу.
– Что я здесь делаю? – горло пересохло.
– Ляжешь спать.
Я собрала силы:
– Не подойду к твоей кровати. Вызови полицию. Скажи, что я здесь.
Он проигнорировал:
– Ванная там, если хочешь помыться.
Я оглядела лофт: склад, вдали от города, за кодовым замком. Между мной и свободой – вооружённые люди, лестницы, коридоры. Я слаба, меня тошнит, голова раскалывается. Есть ли выбор? Он листал телефон, высокий, невозмутимый, а я стояла, чувствуя, как страх сжимает грудь.
– Что ты собираешься делать? – выдавила я.
– Ничего. Иди приведи себя в порядок, – его приказ был холодным, чётким.
Боясь, что будет, если откажусь, я прошаркала в ванную – мрамор, стекло, зеркала – и заперла дверь. Щелчок замка стал единственным, что я могла контролировать.
