—Справку с мокрой печатью для универа тоже мне выдашь? — сжимаю кулаки и обессиленно откидываюсь на спинку стула.
Внезапно открывшаяся от сквозняка дверь громко бьется о стенку, чем заставляет вздрогнуть от сильного хлопка. Как это похоже на наш скандал.
—Не выдам, я не выдаю справки.
—Так о чем беседа вообще тогда?
Папа хмурится еще больше и молча доедает завтрак, после чего встает, громко шаркнув стулом и демонстративно идет мыть посуду. Пусть у нас и есть негласное правило, что я всегда мою посуду. Ладушки, характер показываем.
—10 минут на сборы, — сухо кидает, прежде чем выйти из кухни.
Спокойно допиваю чай, доедаю все оставшееся в тарелке и одновременно просматриваю последнее входящее.
«Еще в пути, но он точно будет замечательным, ведь ты у меня первая».
Сердце замирает от, казалось бы, простых слов и вновь несется вскачь. И пусть на периферии маячит отвратительное предчувствие, но я не даю плохим мыслям испортить уже благоухающий сад распустившихся цветов в душе.
Поездка в автомобиле длится так долго, что я неосознанно стучу ногой, чем вызываю ненужное раздражение и без того злого отца.
Погода шепчет. Уже пальцем постукиваю по двери, закапываясь в мысли глубже некуда.
—Хватит, даже если ты пробьешь пол и будешь подгонять машину сама, мы быстрее не поедем. Тут пробка как бы! — отец не выдерживает и его прорывает как только что сломавшийся смеситель, из которого фонтанирует струей холодной воды.
—Я поняла, просто не люблю опаздывать.
—Ха, ты просто сильно спешишь к нему. Думаешь, я не понимаю, с кем ты так отчаянно переписку ведешь?
Уголки губ опускаются, и мой взгляд уныло скользит по разъяренному лицу отца.
—Почему бы тебе не высказать мне все сразу, чтобы не копить негатив до момента, когда эффект разорвавшейся бомбы будет казаться хлопушкой по сравнению с твоим извержением на меня?
—Какая экспрессия, дочь. Нет никакой злобы, меня просто трясет, когда я вижу твой поплывший взгляд, как и у всех тех дурочек, купившихся на его внешность, — отец резко тормозит, потому что умник спереди возомнил себя водителем бетмобиля, а не старенького жигуля
—Куда ты, мать твою, несешься! Совсем с мозгами поссорился?! — вопит через открытое окно, а затем долго и продолжительно жмет на клаксон, выплескивая все негодование на бедного парнишу лет 20. —Права купил, а мозги нет!
Я перевожу сбившееся дыхание и осторожно оглядываюсь по сторонам.
—Значит так, я тебя предупредил и его предупредил. За последствия отвечаете оба. Я его быстро пристрою в его же отделение, будет сам себя лечить, а тебя закрою дома под семью замками.
Я открываю рот, чтобы хоть что-то сказать, но опять сталкиваюсь со взглядом, способным убить на месте, и потому не нахожу лучшего решения, кроме как не драконить человека еще больше.
Через 10 минут отец высаживает меня у стен клиники, коротко кивает и произносит:
—Домой на такси, у меня пары.
Я выбираюсь из машины, спеша скорее в сторону больницу. Босоножки на толстой танкетке едва слышно стучат по асфальту.
Легкий ветерок раздувает мои небрежные локоны, к которым я, по сути, не имею никакого отношения — лишь уснула с гульками. Неосознанно улыбаюсь и щурюсь при ярком солнце, но, когда подхожу к массивным дверям, мне хочется ослепнуть.
Или вырвать свое кровоточащее сердце из груди, чтобы больше не чувствовать то, что чувствую сейчас. Обиду, смешанную с пустотой. Словно всю жизнь разом из меня пустили по ветру.
