Будильник зазвонил в 06.00 утра. Мне показалось, что я спала часа два. Я заставила себя встать, принять душ, затолкала в себя бутерброд и собрала оставшиеся вещи.
В 07.10 я села в такси, чтобы приехать вовремя.
Алена набрала в 08.00:
– Ты где? – спросила она взволнованно.
– Подъезжаю.
– Я зашла в здание аэропорта. Тут табло вылета на китайском.
Я хохотнула.
– Подожди. Сейчас поменяется на русский.
Я забежала в здание, нашла наши стойки регистрации. Алена сидела у окна и смотрела в телефон. Я подбежала к ней, и мы обнялись.
– Паша сказал, что у него очень плохое предчувствие по поводу нашего полета. Впервые такое.
Я заволновалась. Хоть Паша работает на стройке и не участвовал в «Битве экстрасенсов», но мы делали сюжеты про крушения самолетов, и там участвовали люди, которые доверились предчувствиям. Они смогли ими поделиться только потому, что не сели в роковой самолет и остались живы.
– Может, Паша просто волнуется? Или не хочет, чтобы ты ехала?
– Надеюсь, что да, – Алена глубоко вдохнула, – есть еще новость…
Я уже боялась продолжения.
– Мест рядом нет.
На стойке регистрации подтвердили.
– Да, девушка будет сидеть на третьем ряду, место С. А вы… – она посмотрела на экран компьютера, – на 16 ряду, место D, – и она улыбнулась так, будто посадила меня в частный самолет.
Я ее оптимизм не разделила, вспоминая трагедию в Шереметьево. Там те, кто сидел до 12 ряда, выжили, а остальные теперь смотрят на нас с небес. Я прикидывала: Алена потеряла накануне паспорт, предчувствие Паши и разные места в самолете. Как будто кто-то хотел спасти Алену, но избавиться от меня.
– А может, есть еще какие-нибудь варианты? – с надеждой уточнила я.
– Вы можете с ребятами поменяться, – она указала на соседнюю стойку. – Они тоже хотят сидеть рядом.
«Ребятами» оказались мужчины лет 35—40, которые грузили лыжи и чемоданы на багажную ленту.
– Хотите сидеть рядом? – я махнула посадочным в воздухе.
Мужчины посмотрели на меня. Один, похожий на Шрека в кепке, с подушкой на шее, вяло кивнул, а другой отвлекся от чемоданов и улыбнулся.
– Можно, я Миша, – кивнул он, – в самолете поменяемся.
Человек с подушкой на шее (зачем она, если летишь два часа? Настолько затекает шея?) тоже на всякий случай кивнул.
– До встречи в самолете, – улыбнулась я. – Какое, вы говорите, место? 2С?
– Да.
– До встречи.
Мы пошли в сторону досмотра.
– Ты ему понравилась, – шепнула Алена.
– Кому? Шреку? – удивилась я.
– Нет, второму.
– А-а-а, его зовут Миша. Он сразу представился. Это такой типаж. Мне кажется, ему все нравятся. Видимо, высокий уровень тестостерона.
Чуть позже мы встретили их в магазине беспошлинной торговли, они стояли на кассе. Объявили посадку, и мы с Аленой рванули предъявить посадочный, чтобы сесть на нужные места. Позже зашли «ребята». Миша уточнил:
– Вы хотели поменяться?
– Да, – кивнула я.
«Мы уже и поменялись», – хотелось добавить мне. Но я не решилась.
– Куда мне надо сесть? Сюда? – он указал на мое место.
– Нет, – я обернулась в проход, забитый людьми, которые остервенело запихивали ручную кладь на багажную полку, – вы же на 15 ряду сидите?
– Да, – подтвердил он.
– Ну тогда сейчас с вами рядом сядет ваш Шре… Друг.
Он кивнул и улыбнулся.
Человек-подушка был настроен менее лояльно. Он долго копался в вещах, держа в зубах свой посадочный. Потом вытащил его из рта, посмотрел на номер места, на цифру на панели над моей головой и, скорее, констатировал, чем спросил:
