Он пригляделся и на время потерял дар речи – таких огромных крыс офицер видел первый раз в жизни. И даже если кто-нибудь сказал бы ему о таком раньше, он ни за что на свете не поверил бы. И эти огромные крысы не порскнули в темноту от страха, твари явно готовились вцепиться ему в глотку.
– Путт!!! Стреляй же, сгрызут!!! – в диком ужасе заорал Фомин, попятился, споткнулся о камень и упал на спину, в которую больно воткнулся автомат.
Свеча выпала из его ладони и погасла. Крысы, рыча, как голодные собаки, стремительно кинулись на него гурьбой. Фомин только успел прикрыть лицо руками, понимая, что достать ППС из-за спины он не сможет.
Грохот стрельбы заложил уши, штольня осветилась язычками пламени изрыгающего свинец автомата. Путт стрелял длинными очередями, и Фомин видел, как пули отбрасывают визжащих адских исчадий на камни.
Но крысы не унимались, одна из них, виляя перебитым хребтом, намертво вцепилась в ботинок, и Фомин в отчаянии ударил ее об стену. Приподнялся, сорвал ППС с плеча и начал стрелять по крысам в упор. Бешенство и пережитый страх настолько его поглотили, что он не видел, как падают кругом камни, как сыплется с потолка щебенка.
– Кончай стрелять! Потолок может рухнуть, обвал будет! – рука Путта тряхнула Фомина за плечо, и он опомнился. Вскочил на ноги и быстро поменял магазин, клацнув защелкой. Повел стволом по сторонам – крысы не устояли под автоматным огнем и, оставив добрый десяток тварей убитыми, юркнули в темноту, где и растворились…
– Шмайсер! Не стреляй. Это мы! – еще издали выкрикнул Путт – не хватало еще получить пулеметную очередь в упор.
– Что случилось?! Почему очередями били? – из-за сложенной стенки вышел Попович с автоматом, бросил быстрый взгляд.
– Отходим за валуны, там расскажем! – буркнул Путт и первым пошел вглубь, за ним последовал Фомин, а поспешное отступление прикрывал механик-водитель.
Дойдя до ящиков, Семен Федотович порылся в одном и достал штофную бутыль с мутной жидкостью. Выдернул зубами пробку и быстро разлил самогон по кружкам. И тут же хватанул одним глотком – обжигающая жидкость прокатилась по горлу, от омерзения сивухи он скривился.
Занюхал галетой и потянулся за папиросами. Путт тоже выпил, а вот двое других к кружкам не притронулись, смотрели непонимающе.
