Гайлс был единственным ребенком в семье, и он даже представить себе не мог, что значит нянчить младенца. Мужчина видел счастливые семьи, прогуливающиеся в парке, где довольный папа катит коляску со спящим малышом, а рядом идет красавица-жена. Но на деле оказалось все не так, как он планировал.
Он не хотел обижать Лизу своими высказываниями, однако как-то раз ляпнул о наличии еще не ушедшего после родов живота: там что, второй? И о груди жены тоже отозвался не слишком воспитанно, однако после агрессивной реакции Лизы, еще долго извинялся за свои слова.
Лиза была вечно уставшая, с бледной кожей и синяками под глазами. Она сутулилась и ходила в грязной одежде потому, что Лия часто срыгивала на нее, и чистых футболок за целый день просто не оставалось в шкафу. Сначала Гайлс пытался указать жене на это «разве сложно переодеться? Самой приятно так ходить?», но после нескольких ссор, забросил это дело. Теперь, приходя с работы, он не только видел вечный бардак, немытую посуду и отсутствие ужина, но и наблюдал злую жену с растрепанными волосами и орущего младенца. И это дико выматывало.
– Может, хватит уже? – Лиза рявкнула, вырвав телефон из рук мужа, – может уже начнем нормально общаться?
– Да как с тобой можно общаться нормально? – повысил тон Гайлс, – ты вечно недовольная всем, ходишь дома, не пойми в чем, посмотри, – он все также лежа на диване, указал на пятно на футболке Лизы, – а волосы? Ты их хоть сегодня расчесывала? Тоже не особо приятно приходить домой к такой жене. На работе парни уже смеются надо мной, что я и пашу, как лошадь, и домой прихожу – выполняю твои обязанности.
– Обязанности? – Келли кивнула на Лию, – вот моя главная обязанность, пока ты на работе!
Голова девушки закружилась, и только она присела на диван, малышка заплакала.
– Хватит орать, ребенка пугаешь своим криком. Отдай телефон.
Келли швырнула мобильник мужу и, сдерживая слезы, ушла с Лией в спальню. Раньше, когда бывали такие ссоры, Лиза пыталась нормально поговорить с мужем и выяснить, в чем дело, найти компромисс. Но Гайлс не хотел понимать Лизу. В его глазах опыт ухаживания за ребенком заложен в каждой женщине с ее рождения, а они, мужчины, должны лишь зарабатывать, ведь они «добытчики». При том он придерживался мнения, что как только ребенок пойдет в детский сад, то и женщина должна выйти на работу в любом случае. Однажды в ссоре он сказал Лизе: ты же знала, на что шла. И это было правдой.
У Лизы было два младших брата, с которыми ее мать заставляла нянчиться, пока сама была на работе или отдыхала после нее. Поэтому девушка знала, как тяжело воспитывать детей, но была уверена, что Гайлс будет равным родителем и сможет подменить ее, в случае чего. Ведь он обещал помогать и поддерживать во всем. Но она ужасно ошиблась.
Уложив малышку на ночной сон, Лиза, как и каждый вечер, принялась закладывать сухую смесь в заранее простерилизованные бутылочки, чтобы ночью осталось лишь залить теплой водой. Гайлс так и не сдвинулся с места, лишь перевернулся на живот и тихо хихикал над смешными роликами в интернете. Лиза злилась, что он не ложился спать до поздней ночи, а утром, когда девушка пыталась разбудить мужа, он отвечал, зевая, что уснул буквально три часа назад и жутко хочет спать.
И эта обида все копилась и копилась внутри Лизы. Она часто плакала и жутко пугалась, когда в ее голову закрадывались мысли о суициде. Да, она любила Лию, ее большие голубые глаза, длинные реснички и пухлые щечки, но была слишком истощена и физически, и морально.
