Рокот волнами катил по всей окружности кратера вправо и влево. Встречаясь, звуки бились один о другой и взмывали ввысь, поднимая к тёмной ночной пелене тонны едкой пыли, отчего покрывало ночи стало ещё темнее и, кажется, даже зловещее.
Неожиданно крик птиц, рокот водопада, буйный шелест осенней листвы и каскадные удары лавины заглушил металлический скрежет с правой стороны от входа в тоннель.
– Нет! Нет! Только не это! – захлёбываясь от удушливой пыли, закричал Эур и устремился в сторону тоннеля.
Всматриваясь на бегу в стену кратера, Эур просил Всевышнего только об одном, оставить в целости и сохранности тоннель.
– Если он разрушится, если его завалят камни, мы просто не выживем в этом краю, – думал он, а следом за ним, задыхаясь от пыли, с этой же мыслью бежала Наэла.
Приблизившись к тёмному зеву тоннеля, и увидев его в полной сохранности, Эур остановил свой бег и невольно перевёл взгляд вправо от него. Из подножия стены кратера примерно в пятидесяти шагах от тоннеля выползало ужасное животное огромных размеров, во рту которого, по всей его внутренней окружности вращались огромные зубы, которыми он перемалывал в пыль гранит стен, как червь гнилую древесину. Через непродолжительное время, исчисляемое двумя-тремя минутами, чудовище полностью выползло из горы и замерло, как бы высматривая новую добычу, затем брызнуло из своего единственного огромного глаза ярким светом на двух сжавшихся в комочек людей.
Наэла, влившаяся в спину Эура, подрагивая всем телом, глядела на ужасного монстра. В её голове была только одна мысль: «Не трогай, не убивай нас! Мы не причинили тебе никакого зла! Пощади!»
И монстр услышал её просьбу. Посмотрев на двух маленьких, беззащитных людей своим единственным излучающим яркий свет глазом, выплюнул из своей пасти мелкие камни, постоял в раздумье несколько секунд, затем взревел и, испустив из хвоста яркое пламя, взмыл ввысь, оставив двух замерших в недоумении людей во мраке ночи наполненной пылью.
Остаток ночи Эур и Наэла провели вне дома. В темноте невозможно было определить состояние стен жилища, поэтому, не желая рисковать жизнью, они возродили очаг и просидели в его уютном и ласковом тепле до рассвета, обсуждая ночное происшествие.
– Днём осмотрим наш дом, тогда и решим, как с ним быть, – обнимая Наэлу, ответил Эур на её вопрос, не пострадало ли их жилище от сотрясения земли, вызванного злобными действиями ночного монстра.
С первыми лучами солнца, опустившимися на эдем сквозь очистившийся от пыли эфир, Эур и Наэла острожными короткими шагами подошли к новообразованию и, не входя в него, всмотрелись в его нутро. Круглый как труба канал дышал тайной и манил в свою утробу светлыми блёстками, весело бегущими от входа в плотную чёрную глубину.
– Удивительно, поверхность гладкая, как алмаз – потрогав стены хода, хмыкнул Эур и, посмотрев на всё ещё взволнованную Наэлу, сказал, – оставайся здесь, а я войду внутрь и посмотрю, как с пользой для нас можно применить этот канал, пробитый в горе ночным монстром.
– Нет, только с тобой! – воспротивилась Наэла и крепко ухватила руку Эура обеими руками.
Пройдя внутрь, насколько позволял свет утреннего солнца, проникающий в канал и, не обнаружив ничего интересного, они повернули обратно и уже снаружи, постояв в раздумье несколько минут, не сговариваясь, одновременно сказали, что в этой выработке можно обустроить хорошее зимнее жильё.
