Паркер отпрыгнул назад, продолжая стрелять. Второй заряд попал в голову. Хитиновый нарост раскололся, красный глаз погас. Существо рухнуло на пол, дергаясь в последних конвульсиях. От него шел едкий запах паленой изоляции и гниющего мяса.
Паркер стоял, тяжело дыша. Сердце колотилось как бешеное. Боль. В левом плече горела настоящая, острая боль. Он посмотрел вниз. На рукаве комбинезона тлела дыра от искры, отскочившей при первом выстреле. Под тканью чувствовался ожог. Болевой эффект… Слишком… СЛИШКОМ реален. Сомнения, которые он гнал от себя, накатили с новой силой. Почему нет интерфейса? Где счетчик очков, индикатор здоровья? Где голос Форбса с подсказками?
Он подошел к поверженному существу. Наклонился. Это не был робот или манекен. Это было нечто ужасающе гибридное. Металл, пластик, органическая ткань – все сплавлено воедино. Он тронул клешню перчаткой. Холодный металл. И влажная, упругая плоть у основания. Его стошнило. Спазмы желудка были абсолютно реальны. Кислый вкус заполнил рот. Шлем не препятствовал – видимо, система очистки в симуляции не предусмотрена… или это не симуляция?
Внезапно стены коридора содрогнулись. Темные наросты зашевелились интенсивнее, словно сжимаясь. Гул в глубинах корабля усилился, перейдя в низкое, угрожающее ворчание. Паркер почувствовал легкую вибрацию под ногами. Корабль… реагирует?
Он вытер рот рукавом и рванул вперед. Карта в шлеме мигала, пытаясь перестроиться. Шахта лифта была близко. Нужно подняться на второй уровень. Он бежал, прислушиваясь к каждому шороху, каждому звуку. Из вентиляционных решеток доносилось шуршание, скрежет. Тени двигались на периферии зрения.
Шахта лифта. Панель управления мертва. Лифт где-то наверху. Рядом – аварийная лестница. Паркер распахнул тяжелую дверь и начал подъем. Металлические ступени звенели под его ботинками. На площадке между первым и вторым уровнем он наткнулся на еще одну жуткую картину: два обезображенных тела в форме экипажа. Они были буквально вплетены в стену темными корнями-наростами, как мухи в паутине. Лица искажены немым ужасом. Паркер отвернулся, чувствуя новый приступ тошноты.
Добравшись до двери на второй уровень, он осторожно приоткрыл ее. За дверью был не коридор, а… что-то вроде гнезда. Стен почти не было видно – их скрывали толстые слои пульсирующей, влажной органической массы, испещренной прожилками и светящимися точками. Воздух был горячим, влажным, насыщенным резким химическим запахом. И посреди этого ада, на небольшом островке относительно чистого металла пола, сидел человек.
Он был в потрепанном скафандре без шлема, прижавшись спиной к какой-то панели. В руках он сжимал крупнокалиберный рельсотрон. Его лицо было бледным, исхудавшим, с лихорадочным блеском в глазах. Он увидел Паркера и резко навел оружие.
– Стой! Не подходить! – его голос был хриплым, сорванным. – Еще один кусок мяса для Стальноглота? Или ты настоящий?
Паркер замер, медленно поднимая руки, демонстрируя, что бластер опущен.
– Я настоящий. Меня зовут Паркер. Тони Паркер. Меня… прислали сюда. С Земли. На катере. – Он с трудом подбирал слова, осознавая всю абсурдность ситуации. – Что… что здесь происходит? Что это за место?
Человек пристально смотрел на него, не опуская оружия.
– Земля? Катер? – Он горько усмехнулся. – Добро пожаловать в ад, Паркер. Или в желудок Левиафана. Это уже не крейсер «Паллада». Это Оно. И Оно голодное. – Он кивнул в сторону органической массы. – А я – капитан Эдгар Смит. Последний из экипажа. Или один из последних. Остальные… – он махнул рукой в сторону стен-гнезда, – стали частью декора.
