порозовевшими щеками, странно улыбаясь, сказала
Наргиз, – я должна его найти. Ты не беспокойся, я хорошо ориентируюсь в Москве.
22
– Какого человека? – холодея от нехорошего
предчувствия, проронил Каро, проницательно запо-дозрив, что проблемы с Наргиз двумя неделями
не ограничатся.
– Ну, в общем… – Наргиз посмотрела вдруг за-сверкавшими глазами прямо в глаза Каро. – Здесь, в Бурденко, сейчас лежит товарищ Левона, Арсен, фи-даин1. С тяжёлым ранением. Я должна его найти.
– Конечно, о чём может быть разговор. Мы все обязательно навестим его – это наш долг. Я слышал об Арсене. Наведу справки сегодня же. Тебе не надо никуда
ходить. Может быть, уже в это воскресенье и пойдём.
Наргиз промолчала, опустив голову. Каро вышел.
Через десять минут Наргиз предупредила Ингу, жену
Каро, что пойдёт немного погулять, и отправилась
к метро.
Доехала до Курской, подошла к справочному киос-ку. Сама точно не знала, о чём спрашивать, поэтому
с мольбой посмотрела на сидевшую за стеклом служа-щей:
– Мне надо больницу… нет… наверное, госпиталь, имени Бурденко. Знаете, туда, где справочная… человека найти.
– Какое отделение? – резко спросила женщина, не по сезону закутанная в платок.
Наргиз беспомощно помотала головой и в отчаянии сказала:
1 Фидаин – так называли добровольцев Карабахской войны 1991
–1994 г.г.
23
– Боевое ранение в голову.
Женщина вздохнула, на глазах появились слёзы:
– Чечня?
– Нет, наша война.
В полдень Наргиз в белом халате уже стояла в палате Арсена. Он лежал неподвижно, с закрытыми глазами, без сознания. Свободная от бинтов часть лица
поразила Наргиз своей неестественной желтизной
и какой-то обречённостью.
– Вы очень вовремя, девушка, – врач, взяв Наргиз
под руку, вывел её из палаты.
Поправляя съезжающие с большого носа очки
и радостно моргая голубыми глазами, Антон продолжал держать Наргиз за руку, которую она деликатно
пыталась выдернуть.
– Знаете, Наргиз, ведь даже самая блестяще проведённая операция ничего не стоит без должного ухода
в послеоперационный период. У нас, как и везде
в больницах, нехватка среднего медперсонала. И мы
разрешаем родственникам ухаживать за больными, но вот с Арсеном никто не приехал. Мы тянули сколько могли, но нужна операция. Вы ведь для этого приехали, правда? Ну ничего, лучше поздно, чем никогда.
– Да!!! – крикнула Наргиз, прерывисто зады-шав. – Я приехала для этого.
– Ой, ну давайте паспорт, быстренько сейчас всё
оформим. А Вы кто будете Арсену?
– Двоюродная сестра, – чётко выговорила Наргиз
формулу-выручалочку для всех девушек Кавказа.
– Ага, понятно, – Антон склонил голову набок
24
и пожал плечами, – Мне-то всё равно.
«Ну и слава Богу», – подумала Наргиз. Главное, чтобы врачи разрешили остаться сейчас с Арсеном, а что скажет отец, Левон, Каро – её совершенно
не интересовало.
Как пробуждается природа после жестокой зимы
и весенним половодьем несёт талые снега потоком, который ничем нельзя остановить, так сейчас в Наргиз
проснулась Женщина. Женщина, которая всё может, которая, согласно могучему природному инстинкту, даёт жизнь и – что намного сложнее – сохраняет
жизнь любимому.
«Он – мой!» – повторяла про себя Наргиз эти два
слова, переполнявшие её каким-то новым, непонят-ным сильным чувством, смешанным из восторга и бо-ли. Боли от того, что её Арсен оказался вроде как бро-шенный один на госпитальной койке, и восторга, что
незанятое место рядом с ним заняла она. Опять боль
