Спроектируй будущее - страница 2

Папа был умный и очень талантливый человек, единственная его беда – талантом этим он не воспользовался. Может быть, его завышенная самооценка сыграла с ним злую шутку.

Я всегда знала, что «пошла в папу». Работящая, веселая, открытая. Наша внешность, черты лица очень похож. У мамы улыбающееся лицо, а у меня нет, я такой родилась.

Папа меня любил, я это точно знаю. Он мог быть строг в разговорах или словах, но его любовь и защиту я чувствовала всегда. Единственное ласковое слово, которым меня называл папа – «Коська-Боська». Это было самое ласковое слово для меня.

Когда мои родители развелись, мне было 4 года. Мне ничего не объясняли. Я понимала: что-то происходит; но не осознавала, чем это может обернуться. В памяти иногда всплывают картинки, как разрозненные кадры: я замечаю, что родители не ладят друг с другом, обижаются и подолгу не разговаривают. Вскоре все пришло к логическому завершению: в конце концов, мы разъехались. Так я и оказалась в Восточно-Казахстанской области.

Я не чувствовала себя брошенной, как это бывает во многих семьях, где развелись родители. Нет, я просто понимала – все поменялось и никогда не станет как прежде. Изменилось мое окружение, место жительства, даже детский сад. Возможно, будучи ребенком и до конца не понимая, почему папа приезжал и уезжал, почему теперь у меня нет моей комнаты, кроватки и любимых игрушек, я все равно полностью доверяла взрослым: раз все это происходит, значит, так надо.

Маме нужно было зарабатывать, а я оставалась наедине с собой. Мы жили в небольшом городке, где все друг друга знают. Можно сказать, что это был даже не город, а поселок городского типа, где было спокойно и безопасно. Поэтому я пешком ходила в садик. Мама всего раз показала мне дорогу, а я все запомнила.

Эти 15–20 минут дороги из дома в детский сад и обратно были для меня как исследовательские путешествия. Я шла по улочкам с небольшими, словно в деревне, одноэтажными домиками. Если это была осень, то из каждой трубы поднимался в небо дымок. Асфальта там не было, были лишь протоптанные за годы тропинки.

В нашем поселке протекали две реки: Уба и горная речка, больше похожая на небольшой ручей. Мой садик стоял как раз возле этой речки. Я помню, как в ней журчала вода, помню кроны больших деревьев. Тогда мне казалось, что городок будто утопает в зелени. Все это было очень интересно для маленького ребенка. Скорее всего, именно любознательность уберегла меня от стресса из-за смены места жительства. Я наблюдала за окружающим миром, за бабочками, мошками. Это было время перемен в моей жизни. Когда попадаешь в новый город, не знаешь улиц, не знаешь куда идти и тебе хочется все разузнать самостоятельно. Страшно, но интересно.

Когда меня определили в детский сад, я замкнулась. Как сейчас помню: средняя возрастная группа, и я, несогласная с таким произволом, маленькая девочка, которая во что бы то ни стало хочет быть в старшей группе. Все дети вокруг казались маленькими, а себя я ощущала уже большой и взрослой. Поэтому, пока остальные дети играли, бегая во дворе, я целый день гордо сидела на стульчике.

Может быть, это был своеобразный «синдром новичка», меня не особо принимали в первое время, хотя я была послушная и ни с кем не ругалась.

Но было одно, за что меня ругали – отказ от еды. Для меня было удивительно, как другие дети это едят. Все дети за столом с радостью уплетали гороховый суп или суп с фрикадельками, а я не могла себя заставить проглотить хотя бы одну ложку. В моем понимании это была еда, которую люди не едят. Сейчас я, конечно, прекрасно отношусь к этим блюдам, но на тот момент мне все это казалось совершенно несъедобным. Я сейчас вспоминаю ощущение, как я очень скованно сидела на стульчике, как будто лом проглотила. Боялась шелохнуться, чтобы никто не заметил нетронутую тарелку с супом.