Спроектируй будущее - страница 7

И тут начали происходить странные вещи. По месту жительства мамы мне сказали, что она уже давно здесь не проживает, а где искать – одному Богу известно. Родственники тоже ее не видели и не знают, где она находится. Подкатывало состояние безысходности. Я испытывала горечь от того, что я не могу ничего сделать, что я такая маленькая и беззащитная, а вокруг кольцом смыкается огромный и до ужаса несправедливый мир.

Стараясь предпринять хоть какие-то действия, я обратилась к своему дяде, в то время работнику прокуратуры. Он обзванивал больницы, милицию, всевозможные учреждения, где может находиться потерявшийся человек. Мы искали ее буквально по всему городу. Проходил день за днем, дядя постоянно куда-то звонил, получал информацию, но все безрезультатно. Мне было непонятно, как так может произойти, что человек просто взял и исчез?!

Начинался новый учебный год, вскоре мне нужно было возвращаться в Жезказган, билеты были куплены заранее. На дворе стояла золотая осень, такая красивая, какая может быть только в Алматы. Я иду совершенно обессиленная по какому-то отдаленному и криминальному району, где предположительно пропала моя мама. Отправила подругу на вокзал, а сама решила еще раз пройтись недалеко от места ее жительства, надеясь найти хоть какие-то зацепки.

Я шла по абсолютно тихой и безлюдной улице, обрамленной серыми двухэтажными постройками 40–50-х годов. Вся дорога была усеяна желтыми листьями, прямо как в стихах Пушкина – «очей очарованье». Вдалеке, возле водяной колонки, я увидала человека, решила спросить, может, он что-то знает, видел или слышал о маме. Чем ближе я подходила, тем сердце мое билось сильнее. Это называется интуицией, той невидимой связью между матерью и ребенком. Когда я подошла к этому человеку, и он обернулся, это оказалась… моя мама!

Те чувства, которые я испытывала в тот момент, сложно описать словами. Это было ощущение внезапно сотворенного чуда. Когда ты вдруг не дышал долгое время, а теперь, с жадностью набирая воздух в легкие, наслаждаешься каждой молекулой кислорода. Все эти дни я, как умела, молилась; просто разговаривала со Всевышним, Космосом, Богом, Буддой, со всеми на небесах, кто хоть как-то мог мне помочь. Не зная, слышат меня или нет, я просила высшие силы помочь мне найти маму. И вот я ее обнимаю и целую.

Она была такой похудевшей, поникшей. Люди, пережившие разруху, период безденежья и безработицы, поймут нас. Отчаяние – это когда остаешься один на один с бедой и не можешь с ней справиться. В глазах мамы я увидела всю ту горечь, что она испытала за эти месяцы. Как выяснилось, завод закрылся, она потеряла работу и служебное жилье, осталась без элементарной пищи и воды, она, действительно, голодала.

Просить помощь у родственников не каждый может. Можно попросить раз, два. На третий-четвертый раз человеку бывает просто совестно обращаться, и он впадает в состояние безысходности. Я с радостью забрала ее в Жезказган, вернулась в школу. Но главное – я поняла, что важнее мамы в моей жизни больше никого нет и не будет!

Мне было всего 13 лет, возраст, когда уже не ребенок, но еще и не взрослый человек, однако уже тогда у меня было совершенно другое восприятие мира. Все внимание было сосредоточено исключительно на моих эмоциях и переживаниях. Когда ты подросток, тебя терзают самые разные вопросы, ты переживаешь из-за ерунды и завышаешь требования к себе. Хочется одеваться в определенном стиле, четко разграничивать свои взгляды на различные вещи. Бешеная концентрация на своем внешнем облике, на своей репутации в глазах сверстников закономерно рождает детский эгоизм. Я захотела уехать и это было безумно важно для меня, я даже не задумалась, почему мама так легко мне это разрешила. Когда я была подростком, мое понимание счастья было совсем иным. Тогда на первом месте были друзья-подруги, праздники, дискотеки, первые свидания, ощущение, что ты повзрослел и тебе можно все. И я понимаю, что поступила в корне неправильно. Мама потеряла работу, а я об этом даже не знала. Потом ее попросили выехать из общежития, а у меня в это время кипела своя жизнь. Мне тяжело об этом говорить, но ей в то время негде было жить, одно время ей помогла сослуживица, приютила. Она не могла найти меня, объяснить, что потеряла работу, что хотела бы приехать. И не столько потому, что мы потеряли связь друг с другом, сколько из-за отца и развода. Они не ссорились, даже иногда общались, но, видимо, для нее это было неприемлемо.