Я облегчённо вздохнула и рухнула на скамейку.
Натуральное мыло, натуральные крема. Немного не хватало синтетических ароматов, но я настроилась на натурпродукт. Это дорого в городе и для тела приятно.
Много тёплой воды, крапива в волосах.
Было в этом что-то интересное. Может быть такое, что я однажды захочу как мои предки жить? Лет в тридцать наверняка такое может случиться. Только вот такого долбанутого мудака, который согласится от рассвета до заката на своём хозяйстве вкалывать, не найду. Вот только старой девой не хватало остаться. Нет, лучше вернусь к Ларисе и найду дедка с кошельком, пока личико круглое, румяное и грудь торчком.
Освежилась, и настроение поднялось. Силы откуда-то взялись. Полотенцем льняным вытерлась и надела без нижнего белья выданное мне платье с подвязками под грудью. Тоже из белого льна, с вышивкой по рукаву в три четверти и подолу. Влажные волосы быстро в косу заплела и вступила в свои кроссовки.
– Ма, коня не купили? – пошутила я, глядя, как мама, нагруженная своими домоткаными ковриками, идёт к маленькой тележке.
– На Джимми поедем, – рассмеялась она.
– Ого, – удивилась я.
Отец привёл Джимми. Это огромный белый козёл, комолый и очень послушный. Было в Джимми около восьмидесяти килограмм, и, когда я последний раз здесь была, дед его только обучал плуг тягать. Козёл напомнил бывшего. И бывший явно проигрывал. Джимми белоснежный, добрый и ласковый. Позволил потрогать свою смешную розовую моську. Не пах, как обычно воняют козлы. Я посмотрела под него. Кастрированный.
Мама запрягла тележку, села на ко́злы и предложила место рядом.
Экзотика, блин!
Нет, а что, полезно для разнообразия.
Джимми оказался мощным ездовым козлом, тележка с большими колёсами. Животное спокойно выехало за ворота и уже по асфальтовой дороге побежал вполне легко.
Лишь бы никто меня не сфоткал и не выставил в интернет, а то не видать мне элитного жениха. Такой позор!
– Джимми-Джимми, ача, ача, – пела я, когда мы подъезжали к неслабой такой ярмарке, у которой стояло больше десятка туристических автобусов.
Мама быстро сгрузила своё хозяйство на раскладной столик, а меня попросила покатать за деньги деток.
На солнце я просто сгорела. Джимми кормить запрещала, фоткаться разрешала, но без меня. И где-то пару часов несчастный козёл послушно катал приезжих малышей, пополнив мой карман наличкой.
Мама продала все свои изделия, и мы довольные поехали назад.
Меня просто выбивало в сон, и я решила, что по приезду домой вопрос с едой поставлю ребром. Откажусь наотрез, тем более кофе, что я пила в вагоне, никак не хотел усваиваться.
– Дождь будет, – сказала мама, когда я заваливалась ей на плечо. – Как хорошо, что ты приехала. У нас новости.
– Какие? – без интереса спросила я.
– За ужином всё расскажем, надеюсь, ты нас поддержишь.
– Да я вообще за любой кипиш, – устало усмехнулась я.
На тот момент я была не в курсе, что кипишить мои умеют слишком круто.
***
Проснулась я от грома. Кровать была мягкая, с бортиками. Когда-то маленькая Лиза её обожала, теперь мне она не нравилась. С обычной кровати ноги скинула и готова, а из этой коробки ещё вылезти надо.
Я нехотя встала, в три окна увидела вечер и проливной дождь. В своём чемодане нашла красивое зелёное бельишко, купленное для Козлова. Надела короткую джинсовую юбку и чёрную майку. Расчёсывая волосы, вышла из комнаты. Дом наполнен предметами быта вековой давности. Но были вещи уникальные, сохранившиеся с тех пор, когда ещё электричества не было. Антиквариат.
