Я спустилась по узкой лестнице вниз. Это был второй этаж, где жила наша семья. Огромный зал занимал почти всё пространство, посередине печь. Стол длинный, усыпан яствами. На скамейках расселось наше семейство под лампочкой Ильича.
– Ох, какая невеста! – обрадовался отец. – Красавица.
Я улыбнулась, прошла к ним.
– Голодрань, кто так одевается, – бурчал дед, наклоняясь над своим деревянным корытом.
Бабуля поставила мне тарелку и, погладив по спине, пригласила за стол, на отдельный стул.
Пахло восхитительно. Я хотела это всё и кусочек свежего домашнего хлеба. Даже стонала от удовольствия, кушая пшённую кашу с мясом. А мяско-то обжарено до золотистой корочки, а маслица сливочного не пожалели.
Прощай, фигура. Нужно сваливать отсюда. Но как же хотелось остаться. Вдруг я поняла, что хочу кушать, не стесняясь, не выдёргивать волосы на лобке. Забить на учёбу, которая так мучала, и расслабиться. Ткать ковры, сесть за гончарный круг и кататься на Джимми.
Но это был порыв. Один единственный. Просто зов предков, которые вот так всю жизнь прожили. Я всё же хотела замуж выйти и детей что-то тоже захотелось. Накатал на козле малышей, и на душе радость.
– У вас какие-то новости были? – жевала я, рассматривая голодное семейство, которое поглощало кашу, пироги, и сливки взбитые.
– Да, – кивнул отец, который сидел напротив меня во главе стола. – Мы дом продали.
– Как? – ахнула я, сальце застряло в горле, и я сделала глоток из большой деревянной кружки брусничного морса с мёдом.
Мне стало страшно. Вот такие прикольные, необычные, и в квартиру? Да они себя потеряют. Я вообще не представляла бабушку или деда в городе. Это не для них, это точно не та жизнь, которую они хотят.
– Администрация города предложила хорошую цену, – кивала мама. – Мы часть вещей оставим. Я купила новый ткацкий станок.
– И прялку оставим, – согласилась бабуля.
– Куда же вы? – жалобно проскулила я.
– В Лес, – ответил дед.
Я закашляла.
– Как же я хочу домой, – мечтательно протянула бабуля и уронила голову на плечо деда. Тот её обнял и поцеловал в макушку.
– Сегодня уже будем дома, – ласково улыбнулся он и скормил любимой старухе ложку каши.
– Лишь бы скот до реки без потерь загнать, – беспокоилась мама.
Они разговаривали между собой, а я огляделась вокруг. Вещей почти не было. В дальнем углу комнаты сложены тюки и сундуки.
– Как в лес? – выдохнула я. – Там у вас дом построен?
– В старый вернёмся, восстановим. – Бабуля просто сияла от счастья. – Говорят, даже электричество к нашему дому провели.
– И телефон там есть, – кивнул отец.
– А-а, – облегчённо выдохнула я. – Напугали. Так вы в деревню.
– Нет, в город, – жевал дед. – Давайте-ка к главному, а то уходить скоро.
– Так вы что прямо сейчас уходите? Ночью, в дождь?! – ошарашенно смотрела на них.
– Лизонька, покажи дедушке свою наколку, – попросила мама.
– С ума сошла! Что это я деду буду грудь свою показывать? – возмутилась я, глядя, как дед встаёт, перешагивает тяжеловесно скамейку и снимает верёвку со своего пояса. И бабка то же самое делает.
– Вы что? – ошарашенно выпучила на своих родаков глаза.
Пикнуть не успела, как дед мне руки за спиной связывать начал.
Я сопротивлялась, чуть со стула не упала. Закричала, пытаясь вырваться, но со спины меня обняла бабуля, а она достаточно сильная.
– Тихо, девочка, – прошептала она мне в ухо. – Скажи дедушке, кто тебя укусил.
– Откуда вы знаете, что укусили? – заныла я.
