– Я хочу рассказать про мальчика-близнеца, можно? – Вторая неуверенно взглянула на ведущую.
– Давайте спросим у участницы. Скажите, вы согласны выслушать рассказ?
Третья кивнула, сложила мягкие руки на цветастых коленях.
Вторая вспорхнула с места, сцепила пальцы и затараторила, как отличница на уроке:
– Ваш мальчик выиграл олимпиаду по робототехнике и поехал на международные соревнования. Там его заметили люди из университета и предложили стипендию в школе для одарённых подростков. Вы за него волновались, но решились отпустить. А ваша дочка скоро найдёт себе сильного и смелого парня, который будет её любить и никому не даст в обиду. Всё!
Вторая села, неловко расставив ступни. Третья охнула, потом пересела, обняла Вторую за плечи, что-то прошептала на ухо. Так они и сидели вместе, как мать и дочь. Казалось, сейчас запахнет оладьями. Но тут Третья вздохнула, отняла руки и повернулась в круг.
– Ох, ну довольно сырость разводить. Я вам вот хочу сказать про последыша.
Четвёртая вздрогнула и вся как-то подобралась. Пиджак её натянулся, пуговички выстроились в тугой рядок.
– Я слушаю.
– Про мальчонку не придумалось, уж не взыщите. Я про вас скажу. Вы молодая ещё. И дети почти взрослые. Самое время для себя пожить, пока внуками не одарили. Молодая бабушка – красота! Вас за мать их будут принимать, вот честное слово. Внуков вы и ходить научите, и читать, и дом весь в поделках будет – только успевай разгребать. В цирк сводите, в театр. Все завидовать будут – что вам, что внукам вашим.
– Спасибо вам… Я как-то не задумывалась. А ведь и правда, я буду бабушкой!
Лицо Четвёртой медленно осветила улыбка – как солнце пробилось в еловый лес.
– Конечно будете!
– Ещё какой!
– И в футбол ещё сможете играть.
– И на лыжи их поставите!
Участницы наперебой предлагали варианты. Ведущая пыталась сохранить очерёдность, но потом решила не противиться стихии.
Жизнь набирала обороты.
Четвёртая начала заниматься спортом, чтобы кататься с внуками на лыжах.
Димочка пошёл по стопам отца и стал журналистом. Ездил по командировкам, иногда писал рассказы. Мать его почти не видела, но очень гордилась сыном.
Асе было уже за тридцать, она жила на другом конце страны с мужем. С матерью созванивалась редко, но разговаривали обстоятельно, подолгу.
Всё складывалось удачно. Но что-то не давало Ведущей покоя.
Пятая! Дети в капусте, пелёнки из ниточек… Она выглядела оживлённой, предлагала идеи для Димочки и что-то объясняла про олимпиадную систему. Но про её ребёнка – Веронику – не сказали ни слова.
Пятая перехватила взгляд Ведущей.
– Обо мне волнуетесь? Ничего, мне не обидно.
Голоса смолкли. Участницы в замешательстве посмотрели на Пятую. Она печально покачала головой и выставила вперёд узкую ладонь. Звякнули браслеты.
– Столько лет прошло, боль утихла. И Веронику вспоминаю всё реже. Сложно другое. Вы понимаете, я совсем одна с этим. Боюсь рассказать – что подруге, что маме. А пришла сюда – и не одна. Спасибо вам. Всем вам. Простите, я так давно не плакала, а тут, кажется, можно…
– Можно.
Ведущая потянулась за салфетками, но вокруг Пятой уже образовался заботливый кружок. Ей протягивали платочки, воду, гладили по плечам, щебетали слова утешения. А потом плакали сами, обнимались, переходили на «ты», предлагали встретиться…
Ведущая выдохнула и откинулась на спинку стула. Получилось. Отпустили. Дальше они сами.
***
Ведущая вошла в квартиру, стряхивая снег с потемневших от влаги кудряшек. Быстро скинула пальто, обувь и прямиком прошла к столу с эскизами. Включила лампу, достала карандаши. Быстрыми шрихами набросала черноволосую женщину в красном платье и с длинными ресницами, юного взъерошенного журналиста с фотоаппаратом и ноутбуком. Остальных можно и потом, а эти двое стояли перед ней как живые, надо успеть. Вымечтанные, любимые, нерождённые дети. Пусть живут – хоть так.
