«Как прошло?» – звякнул телефон сообщением от супервизора.
Ведущая отложила карандаш.
«Хорошо, всех отпустили. Много поддержки».
«Рада слышать. Завтра обсудим подробнее. Как сама?»
«Устала, иду спать. До завтра».
Она отложила телефон, но тот звякнул снова. На сей раз сообщением от клиентки: «Я готова забрать заказ, удобно ли встретиться сегодня? Или, может, доставка?»
Ведущая с усилием поднялась из-за стола и подошла к стеллажу, где были расставлены причудливые куклы. Дети, подростки, несколько взрослых. В школьной форме, в купальниках, в летних платьях. Все красивые, неповторимые. Все любимые.
Ведущая сняла с полки фигурку мальчика в джинсах и полосатой футболке. Коленька, из её первой группы. Льняные волосы, кобальтовые глаза. Ботиночки из фоамирана – ох и намучилась она тогда, по неопытности. Коленька любил машинки – пришлось покупать коллекционную модельку. Но работа того стоила. Мальчик готов.
«Готова встретиться с вами через полчаса на площади. Доставку не хотелось бы, свои работы я передаю из рук в руки. Оплата по факту, если заказ вам подойдёт».
«Уверена, что подойдёт! Они у вас все такие живые, как будто с реальных людей срисованы!»
Ведущая улыбнулась и начала упаковывать работу. Коробка, мягкая бумага, наполнитель, пакетик со сменной одеждой. Памятка: имя, из чего сделан, как ухаживать, почему не давать детям. Люди не привыкли к куклам-компаньонам, а она устала объяснять.
Оставалось ещё полчаса. Есть время поработать.
Ведущая вернулась к стеллажу, достала из глубины ещё одну куклу.
Девочка, лет десяти. Орехово-зелёные скульптурные глазки, кудри из светлого шёлка. И её особая гордость – платье из креп-шифона цвета персика, с карамельной отделкой.
Ведущая положила девочку на рабочий стол и тоненькой кисточкой начала прорисовывать брови. Кинула взгляд в зеркало – да, получается похоже.
Изнасилование в двадцать лет. Беременность. Хотела оставить, по УЗИ обещали девочку. Мамины слёзы, папины крики. Врач клялся, что всё пройдёт хорошо и дети ещё будут. Клятвопреступник.
Девочка почти готова. Ресницы бы подлиннее. На днях привезли такое изящное кружево – может, сделать ей зонтик от солнца? Или пелеринку? С кудряшками будет прелестно смотреться.
Когда-нибудь она отпустит эту девочку. Но не сейчас. Ещё рано. Она не готова.
Уже-не-Ведущая нежно поцеловала дочь, оделась, взяла коробку и вышла в снежный вечер.
Окно кабинета выходило в парк. Оля сидела на жестком стуле и наблюдала, как гнутся от ветра голые деревья. Интересно, мамино окно на этой же стороне? Было бы хорошо, она так любит природу. Может быть, даже прикормит местную птичку… Хотя окна в хосписах наверняка не открываются, как в любых больницах.
– Ну вот, сейчас последние бумажки с вами подпишем, и всё, – врач вошёл в кабинет, разложил на столе веер бланков.
Оля пробежала глазами документы и расписалась там, где синели острые галочки.
– Вы всё сделали правильно. Вашей маме будет у нас хорошо.
Как может быть хорошо в месте, куда приезжают умирать? Но врач явно старался её приободрить, и Оля благодарно кивнула.
– Посещения у нас по графику, расписание в памятке. Мы сотрудничаем с психологом, который работает с утратами. Вот его визитка. С детьми он не работает, но вы можете попросить рекомендации.
– С детьми?..
– У вашей мамы есть внук, верно? Детей нужно готовить к смерти близкого родственника. Как я уже сказал, если нужна помощь…
