Сравнительное правоведение - страница 32

Характер абстрактности романской нормы права обеспечивает единство всех правовых систем континентального типа в плане регулирования максимально возможного числа жизненных ситуаций. Но современная романская норма не рассматривается только с позиций правоприменения. Как образование более высокого порядка, она интересует и практику, и науку с точки зрения своей эволюции, анализа формы, а не просто как средство разрешения конкретной жизненной ситуации. По определению Р. Давида, романская норма воспринимается сегодня как правило поведения, «имеющее более серьезное значение, чем только лишь ее применение судьями в конкретном деле». Она, по мнению ученого, поднята в романо-германских системах на более высокий уровень[89].

Континентальная норма имеет формализованный порядок создания. И хотя субъектом нормотворчества может быть не только парламент, но и правительство, другие органы государственной власти и управления, способ создания романо-германского права чаще всего называют парламентским, как бы в противовес судейскому нормотворчеству, традиционному для англосаксонских стран. Формализм порядка создания норм существует не только в парламентах, но и везде, где речь идет о формировании статутного писаного права. Разница в процедурах бывает существенной. Так, парламентский способ создания норм предполагает целый законодательный процесс: законы парламент принимает на сессиях, а процесс законотворчества включает стадии законодательной инициативы, чтения, голосования, подписи и промульгации. Принятие административных актов имеет простую форму, но сама правовая процедура более детальна и, как правило, определена в специальных законах об административной процедуре.

Формальная сторона принятия норм напрямую касается источников их закрепления, которых в романо-германской правовой семье достаточно большое число.

Все источники романо-германского права можно представить в виде двух групп: законодательные – законы, регламенты, декреты и обычай; доктринальные – доктрина, судебные решения и общие принципы права. Такой дифференцированный подход к разграничению источников воспринят всеми правовыми системами романской семьи. Одни исследователи говорят о законодательных источниках как о первичных, а о доктринальных – как о вспомогательных источниках права[90], другие – считают обе группы равнозначными[91].

В группе законодательных источников основное место занимает закон. Слабая систематизация норм в период становления источников романского права не давала возможности признавать закон основным источником. Первые кодексы Юстиниана представляли собой скорее не сборники законов, а собрание неотдифференцированных норм, так как включали в себя весь действующий на то время правовой материал. Признание закона основным источником права произошло лишь в XIX в., когда начавшаяся кодификация охватила чуть ли не всю Европу. Вначале систематизация в большей степени касалась принципов европейского права, где обобщались и группировались нормы, имевшие универсальный характер и применяемые в разных государствах. Затем кодификация стала носить более национальный характер, примером чему явилась Франция со своими классическими Кодексами.

Причиной признания особой роли закона в системе источников права явилось также усиление законодательной власти государства. Именно с помощью закона, наиболее удобного в применении, законодательная власть могла создавать новые