Но те тащились со мной с совершенно непроницаемо-спокойными физиономиями. Таким любой высокопоставленный дипломат бы позавидовал.
Они шли прямо с невозмутимостью лам. А само шествие из-за гордой неспешности мне напоминало восшествие на престол какого-нибудь королька, сопровождаемое сановными вельможами.
Короче говоря, чего только не лезло в мою голову, увенчанную, правда, не короной, а мокрыми всклокоченными волосенками.
Главное теперь было то, чтобы нашу одухотворенную процессию никто из бренного и приземленного начальства не засек.
Бренное и не засекло. Засек начальник училища.
Не знаю, что он делал в этой его части. Но, едва мы миновали небольшой холл с лестницей, ведущей на второй этаж, едва шагнули в «наш» коридор и впереди светом надежды замаячили двери кубриков, как, словно ударом в спину, негромко прозвучало насмешливо-заинтересованное, произнесенное голосом, очень похожим на голос начальника училища:
– Надо же, кого я вижу. Какая теплая компания. Да в полном составе, да после сигнала отбоя. И что же это они делают в столь неурочное время? И чего же это им в своих кроватках не лежится? Может, на горшки захотели или в наряд? А, детишки? – ласково-саркастическим тоном закончил он.
Услышав этот голос, мы аж присели от страха, ме-едленно разворачиваясь в сторону Красноголового. Надо же было по всей форме поприветствовать высокопоставленного офицера.
А в голове молоточком стучало: «Ну, почему он? Почему ни кто-нибудь другой?»
Но это был именно он, и никто другой.
Впрочем, доложиться по всей форме мы не успели, поскольку, едва увидев мою начинающую фиолетоветь физиономию, глаза-щелочки да разбитые в кровь губы, полковник тут же резким тоном приказал, чуть повысив голос:
– Дежурного врача в квадрат И1. Быстро!
Чуть… именно «чуть».
Но эффект от этого повышения был сродни холодному душу. Такой, что мы, не сговариваясь, сбились в кучку поплотнее, словно цыплята перед коршуном, втянув головы в плечи и глядя на него исподлобья.
– Эт-тьфу-то всего ли-сшшь шш-парринг-х. И тьфра-м неть, – с трудом, но все же выдавила я из себя, правда, не слишком убедительным тоном, судя по тому как Красноголовый на меня глянул в ответ на мою тираду.
Черное лезвие этого взгляда резануло по нервам не хуже самого хорошо заточенного меча.
Поэтому я сочла за лучшее заткнуться.
Тем более, что уже и эскулап прилетел, в паре с инженером. Тот, несмотря на свою хромоту, развил скорость не ниже той, что «включил» медик. А док однозначно «летел» со сверхзвуковой.
При этом, что меня особенно повеселило, подполковник сходу «наехал» на полковника, грозно просипев:
– Что ты сделал с девочкой, злыдень?
– В-храча выш-швал зачем-тхоо, – капризно сообщила я ему, совершенно не понимая, как до них донести, что я в порядке?
А тем временем дроны подогнали носилки…
– Это же был просто спарринг, – подал голос эльфар.
– И не с х-ним, – пискнула я, имея ввиду Красноголового.
– Кладите ее, – приказал док киборгам (имея ввиду мое бренное тело и носилки).
– Просто спарринг?! – возмущенно произнес Седой.
– И куда вы ее волокли после такого спарринга, интересно мне знать? – сурово поинтересовался начальник медслужбы.
– Спать, – дружно сообщили ему парни, продемонстрировав завидную синхронность речи.
Эскулап аж слегка отстранился от них. Его брови приподнялись, глаза чуть округлились. Инженер был поражен не меньше его.
– Спать?! – в его тоне зазвенел металл. – Да вы понимаете…
