Освещенными оставались лишь кабинет начальника училища, кухня и небольшая лаборатория, соединенная с оранжереей.
***
Он мог и не смотреть на показания смарт-анализатора. И так было понятно, что очередной эксперимент закончился ничем.
Тяжело вздохнув, инженер-бионик аккуратно достал из него чашу с культурой.
Конечно, биорука слушалась прекрасно, как, впрочем, и остальное био-. Вот только по-прежнему они оставались искусственно выращенными.
А протез – он протез и есть, как его не назови.
Свое же после контакта с плетью иных восстанавливаться не хотело. Нарушение межклеточных связей было таково, что единственное, что можно было сделать в его случае, так это прикрепить с помощью неорганических соединений к остаткам живой ткани суррогатную. Органику же, что свою, что синтезированную, его клетки отвергали напрочь, не желая не регенерировать, ни взаимодействовать с чем-либо из биологических веществ.
Инженер наклонился над чашкой. Рот живой части лица (как он сам ее называл) скривился в горькой усмешке. Бионическая тут же повторила эту гримасу…
– Одна польза – микроскоп не нужен, – пробормотал он, мысленно настраивая искусственный глаз на нужный ему спектр и задавая требуемое увеличение и контрастность.
– Не получилось? – раздалось огорченное сзади, тихо произнесенное мелодичным женским голосом.
То ли вопрос, то ли утверждение.
Инженер аккуратно отодвинул чашу и не спеша развернул кресло.
– Привет, Аш, – тихо поприветствовал он гостью.
Стоящая в проеме темная фигура сделала шаг ему навстречу, одновременно откидывая с головы капюшон.
Перламутрово-белые с иссиня-черными корнями волосы девушки чуть всколыхнулись от этого движения, но тут же послушно осели, обрамив аккуратную головку волнистой шелковой шапкой. Маленький ротик с перламутрово-розовыми губами тронула улыбка, обнажив белые с голубоватым налетом, мелкие, острые зубки с чуть выступающими клыками. На бледно-розовых щеках образовались трогательные ямочки.
Гостья бесшумно скользнула к инженеру, с поистине змеиной грацией опускаясь на корточки рядом с его креслом.
Мужчина с грустью окинул глазами тоненькую, точеную фигурку девушки, пусть сейчас и скрытую от глаз черными брюками и чуть мешковатой, коричневой кожаной курткой.
Он отлично помнил ее фигуру.
Эту высокую, узкую талию. Атласную, светящуюся изнутри кожу. И ее стройные, длинные ноги. И нежную, изящную шею с голубой струйкой вены на ней. Высокую, упругую грудь с темно-розовыми сосками. И эти маленькие, нежные руки с цепкими, длинными пальчиками с блестящими, розовыми ноготками, закрытые в данный момент черными перчатками. Помнил небольшие, почти детские ступни этих ножек, пусть сейчас и закованные в берцы, с ярко-розовыми пяточками, которые он так любил ласкать.
Впрочем, он так же отлично помнил, что за хрупкостью и кажущейся беззащитностью этого изящного создания скрывался железный характер. А маленькие ручки обладали стальной хваткой, легко дробящей кости.
– Как ты? – чуть сипловатым голосом спросил бионик.
Девушка, опустившись на пол, положила голову ему на колени, накрыв их белоснежным шелком своих волос.
– Нормально. – Ее голос зазвенел колокольчиком.
Положив подбородок себе на руку, она заглянула инженеру в лицо своими круглыми, словно у ночной птицы, огромными, перламутрово-серыми глазищами.
Бионик улыбнулся ей, хотя его улыбка и не дошла до глаз. Два изумруда смотрели на нее серьезно и печально. Жаль только, что один отражал его чувства, а второй лишь копировал их.
