Заклинание не всегда действовало правильно и языки смешивались, поэтому я повторила ту же фразу на человеческом.
– Тогда разденься для меня.
Избавится от платья оказалось на удивление непросто, потому что, вопреки собственной же просьбе, Йотун всячески отвлекал меня.
На мне не было ни единого клочка одежды. Да и после всех ласк я бы, наверное, не вынесла прикосновения ткани к разгоряченной коже.
Йотун разделся и расстелил свою куртку, устроился на ней сам, прислонившись спиной к дереву, а затем посадил меня сверху. Я шумно выдохнула, прикусила губу и уткнулась ему в плечо, пряча лицо и привыкая к неожиданным ощущениям, волнами расходящимися по всему телу.
Рука Йотуна легла на затылок, зарываясь в моих волосах и чуть оттягивая их назад, вынуждая откинуть голову и взглянуть ему в лицо.
В предельно откровенном дневном свете я залюбовалась им, открывая заново каждую ставшую знакомой черту, красиво очерченные губы, четкие скулы, надменный нос. Мой взгляд утонул в темно-синих глазах, на дне которых пряталась улыбка. Сейчас Йотун выглядел молодым и очень довольным мужчиной, совсем не похожим на властного советника короля, отважного до такой степени, что без колебаний бросился в серый туман за мертвяком.
Поскольку я сидела на нем верхом, то могла двигаться так, как мне хотелось. Мои бедра скользили медленно и плавно, мне хотелось продлить удовольствие, которое начало разгораться тугой огненной спиралью внизу живота.
Тогда Йотун толкнулся ко мне навстречу, прижимая к себе и захватывая в плен своего рта напряженный сосок.
Я выгнулась в его объятиях, и зеленый свод затанцевал, закружился у меня над головой, а синее небо вспыхнуло белым и почернело под закрытыми веками. Я перестала быть, растворяясь в мучительно-остром пульсирующем блаженстве, от которого могло остановиться сердце. Из моего горла вырвался крик удивления и радости.
Потребовалось какое-то время, чтобы вспомнить, как дышать.
Голая и распаленная, я лежала на Йотуне, приходя в себя, слушая частые удары его сердца, которые вытеснили все другие звуки вокруг. Он укрыл нас моим же платьем.
– Ты тоже почувствовал? – спросила я его.
– Да.
Его голос отозвался в теле вибрацией.
Он положил руку мне на плечо и подушечками пальцев принялся выводить какой-то замысловатый узор. Я чуть приподнялась и посмотрела на Йотуна.
– Мне было так хорошо… – прошептала я.
– Это я понял, – ухмыльнулся тролль.
Он напоминал кота, слизавшего сливки из кувшина с молоком.
Я снова опустила голову ему на грудь. Чутье подсказывало, что произошедшее было неправильно, даже возмутительно, как на это ни посмотри. Яло эманта не валяются на земле со своими покровителями, скинув с себя наряд, а пленницы не кричат от удовольствия, а плачут от боли и отвращения.
Так, как вела себя я, поступали только ведьмы.
Вода в реке была прохладная, и когда я погрузилась по плечи, то дыхание на мгновение перехватило. Но я все равно подогнула ноги и ушла под воду с головой. Тело сделалось невесомым, кожу покалывало, словно сотней ледяных иголочек. Я вынырнула, убирая волосы назад.
Йотун смотрел за этим с усмешкой во взгляде и на губах.
– Признаться, я сначала не хотел брать тебя на охоту.
Он покачал головой, словно поражался, что действительно мог так поступить.
Его слова несколько меня удивили.
– Я думала, ты хотел, чтобы я следила за Дьярви.
Йотун легонько щелкнул по воде, поднимая брызги.
