Среди иллюзий - страница 2

–Они меня ищут,—ответила Таня.—Просто на всё нужно время. Костя повернулся туда, где сидела мама Тани.

–Время,—сказал Костя.—Три дня прошло уже.

Он смотрел на Танину мать и думал о том, что тяготило его душу уже давным-давно. Наталья Ивановна была действительно хорошим и добрым человеком, она заботлива и внимательна. «И почему у меня не было такой матери?—подумал Костя.

–Жизнь сложилась бы иначе, как-то по-другому, лучше».

–Он найдёт меня,—произнесла Таня обиженным голосом.

–Кто найдёт?—спросил Костя.—Извини, я задумался.

–Мой муж,—ответила Таня.

–Ага, конечно найдёт,—кивнул Костя.—Так что у тебя есть?– вновь спросил он.

–Всё, что тебе так дорого, в тысячах километров отсюда, а здесь нет ничего. Только снег, холод и тишина.

Костя замолчал и задумался о том, переживут ли они ближайшую ночь. Запасов еды очень мало, а цивилизация, как ему казалось и в чём он был почти уверен, была неимоверно далека. Да не особо-то его пугало отсутствие еды, и не за себя он боялся, а только за Наталью Ивановну, которая была очень измучена, несмотря на совсем не преклонный, в общем-то, возраст—пятьдесят три. Но не в эти её годы совершать прогулки без еды вдали от цивилизации на такое большое расстояние. А был ли у них выбор? Сидеть и ждать спасателей? А дождались бы? Нет, это не вариант.

Он посмотрел на Таню. Она стояла молча, опустив глаза, и о чём-то думала. «Из-за чего она переживает?»—спросил себя Костя. Таня, видимо, сомневалась в чистых намерениях своего возлюбленного, ведь она была владелицей крупной фирмы в своём городе, который назывался Засранском. Конечно, эта шутка Костю радовала, ведь он ни разу не был в столице третьего мира.

–Слышал один раз выражение,—сказал Костя, посмотрев на Таню,– «место, богом забытое», и только сейчас понял, что это значит.

На тысячи километров нет ни одной живой души. Не считая голодных волков, которые идут за ними по пятам в надежде отведать тёплую плоть человека. Но почему их не загрызли до сих пор, непонятно. «Хотя и возможность была»,—подумал Костя.

–Да, ты прав,—чуть слышно выдохнула Таня, посмотрев на Ко-стю.—Всё, что мне дорого, там.

–Там?—спросил Костя.

–Я понял, что ты глупа, в принципе, сразу, но не думал, что настолько.

Он смотрел вдаль, на линию горизонта, ожидая извечного вопроса от женщины, которая считала себя взрослой только потому, что достигла совершеннолетия.

–Почему?—наконец откликнулась Таня.

–Да потому, что самое дорогое в твоей жизни сейчас здесь, рядом. Твоя мама делит этот трудный путь с тобой, а теперь сидит молча, отдыхает и не жалуется, что ей трудно. А ей трудно,—отчеканил Костя, поглядев на Таню.

Та замолчала и повернулась к своей маме. Впервые, наверное, в жизни Таня осознала, насколько она дорога матери. Они не были подругами, да и родственниками—чисто формально. Но мама дей-ствительно не жаловалась и постоянно о чём-то думала. Сидела с грустным лицом, полным тоски и осознания чего-то неизбежного и страшного. Она сидела прямо, чуть подавшись вперёд, и эта её поза создавала впечатление, будто у неё вырос горб. Но горба не было. Она просто смотрела себе под ноги и как будто что-то разглядывала. Но в действительности, казалось Константину, она перебирала нечто в своей памяти.

За эти последние три дня Костя подружился с Натальей, она в какой-то мере и ему стала матерью. Своей он, к сожалению не знал. Они о многом говорили, в основном о музыке и фортепиано, к этому Константин имел слабость. Она, будучи профессиональным музыкантом, в молодости часто ездила на гастроли и давала множество концертов, исполняла произведения известных композиторов—Моцарта, Баха и любимого Костей Жоржа Бизе, его Сюиту номер два из оперы «Кармен». «Игра в четыре руки»,—подумал Костя. Ему нравилось просто поговорить с ней и просто помолчать.