– Сплошная самодовольная херня, – проговорил Соан. Но, к сожалению, не со сцены.
* * *
– Ты так считаешь? – спросила Софи.
Они сидели в ресторане “Гилберт Скотт” на вокзале Сент-Панкрас и проводили посмертное вскрытие дискуссии. Ресторан они выбрали дорогой, однако решили, что, раз уж встречаться теперь будут редко, каждая такая встреча пусть будет особой. Софи заказала ризотто с зеленым горошком, а Соан решил поэкспериментировать с пирогом с креветками и кроликом, который оказался вкуснейшим.
– Эти люди не знают, о чем говорят, – продолжил он. – Эта так называемая терпимость… Каждый день сталкиваешься с людьми, которые нисколько не терпимы, будь то сотрудники магазинов или обычные прохожие на улице. Может, ничего агрессивного они и не говорят, но видно по их глазам и вообще по тому, как они себя ведут с тобой. И им хочется что-нибудь сказать. О да, им хочется применить к тебе какое-нибудь запретное слово или же просто сказать тебе, чтоб съебывал обратно в свою страну – где бы она, по их разумению, ни была, – но им нельзя. Они знают, что это непозволительно. А потому ненавидят не только тебя, они ненавидят еще и их – кем бы те ни были, – этих безликих людей, что сидят где-то над ними и осуждают их, предписывают, что можно, а что нельзя произносить вслух.
Софи не знала, что тут сказать. Ни разу прежде не слышала она, чтобы Соан рассуждал на эту тему так откровенно и так ожесточенно.
– В Бирмингеме, – неуверенно начала она, – люди вроде бы ладят… Не знаю, много народу из разных стран, и…
– Тебе это так и будет казаться, – проговорил Соан. Но этого ужина он ждал и хотел, чтобы настроение оставалось приятным, а потому сменил тему – достал свой айфон, нашел в фейсбуке какой-то фотоснимок и протянул телефон ей. – Кстати – что скажешь?
Софи уставилась на лицо молодого человека восковой бледности, каменно глазевшего в объектив из-за неопрятного рабочего стола.
– Кто это?
– Один мой аспирант.
– И что?
– Одинокий.
Софи ошарашенно вперилась в Соана.
– Ну ты же ищешь себе кого-нибудь?
– Да не очень, – сказала она. – Да и вообще, тут и говорить не о чем. У него вид, как у анорексичного Гарри Поттера.
– Чарующе, – отозвался Соан и вытащил из гугл-картинок другое фото. – Ну хорошо, а вот этот?
Софи вновь посмотрела на экран телефона и прищурилась: разочарованное лицо среднего возраста.
– Кто это?
– Из моих коллег.
Она пригляделась.
– Потасканный чуток, не?
– Я не знаю, сколько ему. Знаю, что уже девятнадцать лет пишет диссертацию и все никак не закончит.
Софи присмотрелась еще пристальнее.
– Это перхоть?
– Возможно, просто пыль на экране. Ну слушай, я с этим парнем в одном кабинете сидел весь прошлый год. Он хороший. Да, есть некоторые… трудности с личной гигиеной, но…
Софи вернула телефон.
– Спасибо, не надо. Никаких больше академиков. Хватит с меня очков-аквариумов и сутулых плеч. Мой следующий парень будет жеребцом.
Соан недоверчиво рассмеялся.
– Жеребцом?
– Высоким смуглым красавцем. С нормальной работой.
– Ты где такого найти собираешься – там, наверху?
– “Там, наверху”? – переспросила Софи, весело сверкая глазами.
– Это же наверху, так?
– Да тебе все “наверху”. Все, что к северу от Клэпэма.
– Значит, мой взгляд на мир лондоноцентричен. Ничего не могу с этим поделать. Я тут родился, это мой город и единственное место, где я собираюсь жить. Бристоль был временным помутнением.
– Приезжай ко мне в гости в Бирмингем. Это разует тебе глаза.
