– А я думаю, что Иван Романович всегда хотел изобрести что-то совсем другое! – Мария трогательно улыбнулась, – Как вам сказать,… я даже уверена, что его лучшее изобретение ещё впереди. Я верю в него!
– О нет! Давайте обойдемся без экзальтации. Пора бы уже оставить эти похоронные настроения и вернуться к привычному ритму работы. Люди приходят и уходят, а наука остается. Предлагаю на этом закончить наше заседание, и единогласно решить, что кабинет Сёмина переходит к вашему покорному слуге,… а то эти разговоры… Если и дальше так пойдет, то Людмила Леонидовна начнёт писать стихи, – Теремухин завершительно захлопнул ежедневник, сделал глоток минеральной воды и, как обычно вытираясь салфеткой, покинул зал заседаний.
Женщины по-тихоньку расходились. В зале остались только Мария и Людмила Леонидовна. Они думали, естественно, о покойном Иване Романовиче, но каждая по-своему. В Типогоне не было принято говорить на душевные темы, но с приходом в центр Марии Александровны Чудновой всё могло измениться, она такая открытая и живая всегда была рада даже мимолетным разговорам и смотрела на людей так, словно хотела что-то подарить.
– Людмила Леонидовна, о чём вы думаете?
Шкряба вздрогнула и заправила за ухо прядь волос.
– Я и правда что-то… Мне еще документы забирать. Сегодня после перерыва начало испытания, вы помните, надеюсь? – она стала собирать со стола свои бумаги в большую чёрную папку.
– А я об Иване Романовиче все думаю. Он такие вещи изобретал, как будто был очень несчастным человеком. И умер молодым. Так жалко. Надеюсь, сейчас он пребывает не в таком мраке. Знаете что, а давайте в память о нем изобретём что-то действительно стоящее и светлое?
– Что вы такое говорите, Мария?! Задача нашего центра помогать людям. А вас послушать, чем мы здесь занимаемся? – Шкряба возмущённо хлопала своими длинными густо накрашенными ресницами, хотя в глубине души она была согласна с Марией, просто Типогон для неё был чем-то непогрешимым и непреложным, и вся его деятельность после развода с мужем стала смыслом её жизни.
– Да, пожалуй. Это на меня просто грусть нашла. Хотелось поговорить с кем-то. Простите. – Мария с трудом улыбнулась.
– Увидимся на испытаниях.
Дверь захлопнулась, и Чуднова осталась одна. Она всё сидела и думала: то, что было у них с Иваном Романовичем не входило ни в какие рамки отношений. Он старше её, всегда такой угрюмый и скептичный, чем-то всё же привлекал юную и жизнерадостную Марию. И она была просто уверена, что это именно тот человек, которого она готова любить всю жизнь. Интересно, а что думал он? По вечерам, после работы они иногда гуляли вместе: Мария всегда придумывала повод, чтобы пригласить его пройтись по парку, а он всегда делал вид, что ищет повод отказать, но не находит. Все это было на первый взгляд однообразно и бесперспективно…
– Зови меня – Миранда. Это мой персонаж.
– Нет. Это глупо.
– Знаешь, Миранда – такая фантазерка и скорее всего дочь короля, но не принцесса. Хочешь знать почему?
– Нет.
– Потому что как раз в день своего совершеннолетия, она сбежала из дворца и отправилась в плавание со знаменитым изобретателем Сэмюэлом Ле Грандом. Миранда была тайно влюблена в него, и когда ему пришлось покинуть королевство, решила следовать за ним. Вот она бежит к пристани в таком голубом платье, а он стоит на палубе, и морской ветер раздувает его плащ. На корабле она скорее всего признается ему в любви. Интересно, что он на это ответит… И вот, корабль отчалил от берега удаляя от них земную закономерность и неся их на встречу странной судьбе…
