На похоронах Кирова ораторы обличали «подлых белогвардейских убийц». Даже такой осведомленный человек, как глава советского правительства Вячеслав Молотов, заклеймил позором «белых террористов, которые оказались неспособны победить советскую власть в открытом бою и нанесли свой коварный подлый удар из-за угла».
Однако, когда сыщики выяснили биографию Николаева и круг его знакомств, в первоначальной версии возникли нестыковки.
Убийца Кирова был из бедной семьи, поддержал революцию и ни с кем из белогвардейцев никаких дел никогда не имел.
Казалось, что от первоначальной версии следует отказаться, но как известно, в доброй традиции сыщиков, если у них не сходятся концы с концами, постараться «подогнать» доказательства.
– Хочешь я помогу тебе, Николаев?! – обратился к нему тет-а-тет Ягода.
– В санаторий меня отправишь?
– Лучше. Давай напишем в протоколе, что ты незаконнорожденный сын какого-нибудь аристократа и всегда сочувствовал белому движению.
– Зачем?
– Для тебя будет прямая выгода. Смотри. Сейчас за тебя никто не вступается, и ты никому не нужен. Если же ты окажешься сыном какого-нибудь князя, получится совсем другой коленкор. Все демократические правительства европейских стран моментально возмутятся и будут требовать, чтобы мы тебя отпустили. Мы их пожелания рассмотрим и, скорее всего, пойдем на встречу. Поменяем тебя на какого-нибудь коммуниста, который томится в капиталистической тюрьме. Поедешь жить в Европу. Там курорты еще лучше наших. Отдохнешь в Ницце или Сан-Тропе!
Николаев истерично рассмеялся (после убийства у него совсем расшаталась нервная система).
– Сейчас быстренько напишем протокол! – обрадовался Ягода, который принял смех за положительную реакцию. – Зафиксируем, что в Гражданскую войну ты вступил в комсомол только для отвода глаз, а на самом деле выполнял тайное задание белого подполья. Потом ты затаился, но недавно на тебя вышли твои дружки-белогвардейцы с заданием убить Кирова. Подпишешь протокол и можешь потихоньку готовиться к поездке в Европу. В Италии сейчас теплынь. Завидую тебе!
– Я вам не верю и ничего подписывать не буду! – возразил Николаев, и сколько бы Ягода не искушал его, остался стоять на своем.
Между тем, пришло время делать доклад Сталину. Нарком решил за неимением лучшего придерживаться версии об аристократическом происхождении убийцы.
– Товарищ Сталина. Нам удалось далеко продвинуться в расследовании и выяснить, что Николаев является незаконнорожденным сыном одного из князей. Сейчас выясняем какого именно.
– Николаев в этом сознался?
– Пока, к сожалению, нет. Разрешите применить физические меры воздействия?
Сталин просмотрел уголовное дело, где была подробная биографическая справка на Николаева, и нахмурился.
– Вы издеваетесь надо мной, Ягода? Какой князь? Он все детство перебивался с хлеба на воду! Может, я тоже сын князя? Или вы считаете меня потомком Николая Михайловича Пржевальского?
– Никак нет! – испугался Ягода.
– Хватит мне лапшу на уши вешать. Где факты?!
– Товарищ Сталин, мы просто разрабатываем эту версию.
– Вы не версию разрабатываете, а херней страдаете!
Нарком НКВД вышел из кабинета вождя весь красный и в тот же день собрал совещание.
– Товарища Сталина не устроила наша версия с белым подпольем! – мрачно сообщил он. – Какие еще будут мысли?
Советские Пинкертоны призадумались.
– Предлагаю классический любовный треугольник! – предложил заместитель наркома внутренних дел Яков Агранов. – У Николаева есть жена. Симпотная латышка Мильда Драуле. Работает в партийном аппарате на технической должности. У товарища Кирова, как мы знаем, были не лады с супругой. Вполне логично, что он обратил внимание на Драуле и повел ее в ресторан, а затем в баню. Там их застукал Николаев…
