Каждый раз, когда я вспоминаю об этом, у меня темно становится в глазах.
Вот скажи мне, боец, этот немец, он – кто? Можно ли его назвать человеком? Наш писатель Максим Горький сказал, что «Человек – это звучит гордо!» Разве этот фашист – человек? Я считаю, что этот немец – не человек. И те немцы, которые хохотали, наблюдая за убийством ребёнка, не люди. Поэтому нельзя цитировать Святое Писание и применять заповедь Христову «не убий!» к подобным фашистским существам. Я не убил ни одного человека, следуя этой заповеди, ибо я – христианин. Я не убивал людей, я убивал фашистов. Я не знаю точно, сколько я их намолотил, но полагаю, что уже сполна отомстил им за то горе и зверства, что они принесли нашему народу. По приблизительным подсчётам, за два года войны я помог отправить в ад преисподней около двадцати фрицев».
Все бойцы молча сидели, ошеломлённые рассказом их боевого товарища.
Наконец, один из них, переведя дух, промолвил: «Мы должны истребить это стадо двуногого зверья, которое вторглось из гитлеровской Германии на нашу землю убивать, грабить и насиловать. Мой взвод в прошлом году освободил деревню, и местные жители рассказали нам, как два немца напали и изнасиловали девятилетнюю девочку, а затем они изнасиловали её бабушку, которая пыталась спасти ребёнка. Чтобы они не рассказали никому, немцы задушили и девочку, и бабушку».
Другой солдат добавил: «Однажды мы на дороге из-за засады перехватили и задержали немецкую штабную машину с офицером и двумя солдатами, включая шофёра. Мы доставили их в штаб на допрос. Во время обыска мы нашли у офицера-эсэсовца пачку фотографий, на некоторых из которых был этот фриц на фоне виселицы с повешенными советскими патриотами-антифашистами. На одной фотографии этот эсэсовец надевал петлю на шею неизвестной советской девушки лет двадцати. Когда фрица допрашивали, он чувствовал себя уверенно и отвечал подробно на все вопросы, надеясь, что его как военнопленного направят в лагерь, но как только ему показали его фотографии во время казней советских гражданских лиц, он сразу сник. Этот фашистский гад даже не стал просить о пощаде, ибо доказательства его военных преступлений были у него с собой. Мне и другим трём бойцам приказали расстрелять его в поле. Мы вывели его, и он в расстёгнутом чёрном кожаном плаще отвернулся от нас и молча пошёл прочь. Мы вскинули винтовки и по команде дали дружный залп: две пули разворотили ему голову, а другие две пули навылет пробили его спину».
«Ну что, Иван, как ты считаешь, были ли эти фрицы людьми?», – снова повторил вопрос сержант Иосиф.
«Нет, они не люди. Это фашистские сволочи, которым не место на Земле. Их надо истреблять. Хорошо, что вы многих из них отправили на сковородку в ад кромешный! Большое спасибо за рассказ», – ответил пришедший в себя солдат.
«А знаешь ли ты, как появилось слово «спасибо» в русском языке? Оно произошло от краткой молитвы наших далёких предков на Руси, которые так благодарили друг друга, говоря: «Спаси Бог!» Со временем эта молитва стала нынешним «спасибо». Поэтому, если ты хочешь поблагодарить, вполне достаточно будет говорить просто «спасибо», ибо слово «большое» теряет смысл в таком понимании значения этого слова. Это понимание значения слова «спасибо» как молитвы важно для нас перед завтрашним тяжёлым боем», – сказал Иосиф.
«А боитесь ли вы смерти в бою?», – спросил его один из бойцов.
