– Мне сказали, что если тебя отпустить, ты не вернешься, – тихо произнес Джулс.
– Не вернусь, – подтвердил тот. – Вы бы тоже не вернулись, Сэр. Только потеряв свободу, я понял, что она такое.
– Одиночество – это не свобода. – Он дышал глубоко и ровно. – Можно вернуться не для того, чтобы снова служить, а чтобы повидать друзей. Скажем, меня.
– И это тоже будет несвобода. – Ариэль дрожал, как лист на ветру. – С ощущением потребности в ком-либо теряется самодостаточность. Люди привязываются ко внешнему, или своему представлению о нем. А для меня удерживать облик человека уже оковы.
– Плевать на внешнее. – Опять Коллоу безоговорочно поверил своим собственным словам. – Чем бы ты ни оказался на самом деле, лишь бы мы смогли вести привычные беседы. Личность интереснее оболочки, в которую упакована.
Привратник отстранился, но едва-едва, чтобы заглянуть Джулиусу в глаза. Наверное, впервые в жизни Джулс говорил банальности, поросшие ковриком вековой пыли, с таким ошеломительным эффектом.
– Наслушался? – шепотом спросил Коллоу. – Отпускаешь меня?
Лицо Ариэля ожило. На мгновение на нем отпечатались испуг и застенчивая кротость. Привратник поднял тонкие бледные пальцы к губам, а воздух вокруг сделался влажным. Но иллюзия рассеялась тотчас же.
– Не смею задерживать, Сэр. – Ариэль опустился на землю в нескольких шагах.
– Не хотел обидеть, – попытался реабилитироваться Коллоу.
– Обидеть? – Привратник спрятался в не по погоде теплый шарф почти по самые глаза. – Вы слишком добры.
– Возможно, – пожал плечами Джулс. – Но ты заслужил. Кстати, как там с ответом на тревожащий вопрос?
– Плашка? – догадался он. – Не торопите меня.
– А я и не тороплю, просто любопытно.
Джулиус понимал, когда нужно остановиться. Бесполезно ломиться в запертую дверь, имея на руках ключ и зная, что внутри в данный момент вторжению вряд ли обрадуются. Ариэль получил больше, чем мог ожидать, и теперь остро нуждался в покое. Коллоу отчего-то задался целью завоевать его доверие, а для этого следовало проявить осторожность: не испортить, не нарушить, не перестараться.
Вернувшись в кабинет, Джулс первым делом проверил балансирующую панель. Все сферы безмятежно поблескивали в своих ячейках. «Почему на гладких шариках нет заводских номеров?», – подумал Коллоу. – «Без них возможна путаница». Он зевнул и сел на кровать. Безразмерные сутки выматывали.
Справедливые опасения Никс относительно ситуации с Танглом объяснялись в основном тем, что история уж очень походила на попытку обмануть Магистра. Со своей стороны Джулиус ничего подобного не наблюдал. Стечение обстоятельств – никак нельзя считать полноценной ложью.
Он стянул сапоги и свернулся клубком прямо на покрывале.
* * *
Голый и обернутый в жесткую простыню, Руф чувствовал себя крайне неловко, особенно учитывая наличие зрителей. Последние занятия давно закончились, прошел и ужин. В гулких лабораториях царило мрачное запустение.
Шаркая расшнурованными ботинками, Руфус выбрался из-за ширмы на бледный свет, очерчивавший угол.
– Что мешает зажечь лампы? – покосившись на робкий светильник, осведомился Тангл. – Темноты я, конечно, не боюсь, но вам же работать, разве нет?
– Не нервничай, пожалуйста. – Макс стряхнул крошки с редких усиков и передал пакет с печеньем своим мальчишкам. – Тут один рубильник на все крыло, а крайние окна выходят аккурат на апартаменты госпожи декана. Я ничего о ней плохого сказать не хочу, но мог бы.
