– Покойный Гудман – лучший! – подхватили шуты.
– Цыц! – изображая жутко важного профессора, прикрикнул Макс. – У нас с мадам Аллард разные взгляды на инициативы студентов.
Он извлек из шкафчика специальные очки и вручил Руфусу. Две выпуклые зеленые плошечки на резинке превратили бы в стрекозу кого угодно. Руф нехотя натянул смешную конструкцию на голову, и мальчишки немедленно захихикали.
– Передумаю! – припугнул Тангл.
– Руфус, пожалуйста, полезай в прибор, – мученически вздохнул Макс. – Мне еще нужно до поднятия моста как-то вернуться домой.
Внушительная машина напоминала круглую печь. Максимилиан открыл герметичную заслонку и выдвинул салазки, состоящие из множества мягких валиков. Затем он подкатил столик с заботливо разложенными штуками, похожими на пластыри разной формы, и тюбиком мази.
– Как мне туда загружаться? – Руф с интересом заглянул внутрь.
– Сначала отдай простыню, – спокойно сообщил Макс.
– Мы так не договаривались! – Тангл кожей чувствовал, что краснеет.
– Руфус, это не смешно. – Он взглянул на часы. – Я даже дам тебе ракушку. Она мягкая и держится, как присоска.
Несчастный Танцор вцепился в простынку и протестующе замотал головой.
– Все хорошо. – Бэн сделал шаг вперед. – Процедура стандартная, чаще всего Тени проходят ее в бессознательном состоянии. Кого тут стесняться? Мы – Реконструкторы.
– Было бы из-за чего стесняться! – Попытка Дэна ободрить провалилась.
– Когда я соглашался, ни на что унизительное не рассчитывал, – проворчал Тангл, скрываясь за ширмой.
Желание быстро одеться и ускользнуть вспыхнуло, но тут же погасло. Сбежать из-за такой ерунды – самый легкий способ потерять лицо.
– Что теперь? – Не в силах расстаться с простыней, Руф отчаянно тянул время.
– Это не ко мне вопрос. – Макс поднял руки.
– Садитесь так, чтобы край оказался четко под коленями, – скомандовал Дэниэл.
«Мальчишка старательно отводит взгляд», – отметил Руфус. – «Хоть для кого-то из них я не кусок мяса и не подопытный кролик». В сердце шевельнулась теплая благодарность. Во всех без исключения Реконструкторах Тангл чувствовал какое-то пренебрежение. Отношение к Теням, как к безликому материалу… глине.
– Проговаривайте все свои действия, – попросил студентов Макс.
– Мы обрабатываем клеммы проводящим гелем и распределяем по контрольным точкам, – объявил Бэн и взял круглый пластырь и тюбик.
Через минуту шут обклеил Руфуса разнокалиберными пластинками, как школьник коробку для завтрака.
– Осторожно ложитесь на спину. – Дэн коротко посмотрел на Танцора и уткнулся в конспект. – Не пытайтесь продвигаться самостоятельно, машина это сделает за вас.
Руф не видел ничего, кроме потолка, когда аппарат негромко звякнул, и валики пришли в движение. Мягкая подстилка в самом деле плавно внесла его под невысокий свод, а Бэн закрыл дверцу.
– Теперь недолго, – голос мальчишки долетал едва-едва. – Не вертитесь и не машите руками.
– Я похож на идиота?! – Руф приподнял голову.
– Порядок такой! – Бэн постучал в плотное стекло и показал два больших пальца вверх.
Руфус зажмурился. Вокруг что-то беспрестанно щелкало, шуршало, мигало и пикало, а по телу мурашками пробегали волны приятного сухого жара. К концу процедуры Тангл чуть не задремал.
– Ну как? – спросил он, спуская на пол босые ноги.
– Не знаю, как сказать, – замялся Дэн, вручая пациенту простыню и пакет печенья. – Вам стоит подкрепиться.
– Зачем еще? – нахмурился Руф.
