Станция «Самосуд» - страница 12

Девушка вздохнула и переместила вес с одной ноги на другую. Городской общественный транспорт здесь уже лет пятнадцать как запустили, но угадать, когда приедет это чудо инженерной мысли было практически невозможно. Иногда Рида искренне завидовала тем, кто жил напротив остановки и мог ждать в тепле и уюте дома. Новомодные омнибусы то и дело тормозили, чтобы набрать воду, но двигались быстрее старых добрых конок, которые, впрочем, пунктуальностью тоже не отличались. Однако девушке повезло: через пару минут ожидания из-за угла, грохоча колесами по мостовой, выехал красный – еще совсем новый – омнибус. Не считая трех работников, абсолютно пустой. Под напряженное молчание она вошла внутрь. Впереди предстояло около двадцати минут тряски на твердом сидении.

С отбитым копчиком и слегка укаченную девушку высадили в центре городка, откуда отлично виднелась академия. В отличие от окраины у дирижабельной станции здесь кипела жизнь, по магазинчикам сновали студенты и редкая колдовская аристократия. Не обращая на них особого внимания, маневрируя между каретами и автомобилями, Рида проскочила к невзрачному четырехэтажному зданию из грязного кирпича, смотрящего на мир зарешеченными окнами. Центральный офис производства, предназначенный для клерков и научных сотрудников. Впрочем, для себя любимой Рида успешно выбила небольшой кабинет, аргументируя это необходимостью работы с чертежами и прочей документацией. Руководство поворчало, но возражать не стало.

Девушка приветственно кивнула вахтеру, проводившему ее чуть удивленным взглядом. Увесистый ключ полетел в руки Риды. Пара обшарпанных лестничных пролетов, покрашенная в белый металлическая дверь, и девушка оказалась в кабинете с большим зарешеченным окном. Бежевые стены с деревянными рейками под потолком и темными плинтусами. Пара шкафов-сейфов, два широких стола, за одним из которых клевал носом сутулый мужчина лет сорока. Рида бросила недовольный взгляд на стол, заваленный чертежными инструментами и какими-то папками. Пофыркав, она повернулась к неприметной дверце, которую лениво покрасили в бежевый вместе со стенами. Несколько поворотов ключа.

– Твою ж за ногу! – мужчина вздрогнул и поднял голову. – Я в отпуске только четвертый день, а вы уже растащили мои инструменты! Эти замки здесь для красоты, по-вашему? – ворчала Рида, колупаясь в коморке в поисках чемоданчика, с которым она обычно ездила на производство за город.

– Вас, механиков, ворчать в институте учат? – выдохнул коллега. – Спроси в кочегарке, они там что-то подкручивали.

– Нормальным же языком просила, – продолжила бубнить Рида. – Так трудно возвращать все на место?

Еще пару минут мужчина слышал, как она ругается в коридоре, пока расстояние и стены, наконец, не заглушили ее голос. Он тяжко вздохнул и, бросив что-то нелестное в сторону коллеги, вернулся к работе.

А пока Рида разбиралась с нерадивыми «похитителями рабочего инструмента» и, в целом, активно готовилась к предстоящему мероприятию, иногда заскакивая домой, чтоб проверить брата, Илинея отсыпалась после бессонной ночи, которую успешно потратила на проверку работ старшекурсников.

Она очнулась около восьми вечера, с трудом придя в себя. Голова безбожно трещала от пересыпа. Добравшись до крошечной ванной, Илинея иронично глянула на впаянную в стену на уровне груди душевую лейку, повернула ее наверх и включила ледяную воду. Под сильным напором вода стала бить вверх и поливать и без того страдающую тушку. Визг, злобное шипение, и воду, наконец, закрыли, а из комнатки выползло мокрое трясущееся нечто в махровом халате и двинулось в сторону разрывающегося от звонка телефона.