– Ха! Хоть выпьет два, меня не перепьет! – нашелся один из слевитов.
Все взгляды вновь устремились на крылатого. Это был вызов.
– На интерес с леннайями не спорю, со слевитами эль разбавленный не пью, – проговорил Рэмол, сдувая с лица непослушную красную прядь. Голос его при этом звучал донельзя лукаво – даже слишком лукаво для ангела.
– Получишь четвертую часть, если выпьешь жидкого огня больше, чем Гард, – коварно улыбнулся леннай.
– Ха!
Ангел взмахнул крыльями, раздвигая ими блюда со стола. Он освободил достаточно место для того, чтобы слевит мог сесть напротив – этот жест и был его ответом.
Гайдан, хозяин «Лошадиной Косынки», уже послал одну из служанок за водкой.
– Потом не говори, что заставляли! – пригрозил Рэм севшему напротив слевиту.
– Отправлю тебя обратно к твоему богу! – пообещал слевит, многозначительно приглаживая огромную пышную бороду.
– Ох, лучше бы тебе этого не говорить, приятель! – произнес ангел, разминая шею и затекшие крылья.
Он ловко собрал спутанные длинные волосы в кривой хвост наверху, открывая лицо. Теперь все могли разглядеть набухшие красные вензеля, намертво въевшиеся в кожу на лбу и вокруг глаз, – клеймо изгнанника.
Леннайи зашептались, слевиты не сводили глаз с жуткой кроваво-красной маски, изуродовавшей вытянутое лицо бродяги. Однако ангелу не было до этих взглядов никакого дела, завязав волосы, он размотал грязные бинты на руках и скинул на пол мокрый плащ, оставшись в одной только старой заношенной рубахе, да штанах.
– Что ж, начнем!? – воскликнул он, глядя на слевита и потирая ладони в предвкушении.
Тот уже пришел в себя и вызывающе скалился. Им налили по стакану водки.
– Начнем! – крикнул слевит, опрокидывая в себя стакан залпом.
Ангел сделал то же самое.
Все с любопытством наблюдали за соревнующимися, первая бутылка прошла незаметно, как и вторая, а затем третья. Слевит пил, не закусывая, а ангел сметал все кругом, словно оголодавшая дворовая псина. На третьей бутылке оба нелюдя заметно захмелели, и тогда состязание начало становиться по-настоящему интересным.
И рабы и сенари окружили пьющих, не скрывая своего восторга: противники не забывали осыпать друг друга оскорблениями, а ангел то и дело вытворял своими крыльями всякие забавные штуки. Например, он умудрился обчистить карманы сидящего рядом огня так, что тот даже не заметил этого! Потом, правда, благочестивый небесный вернул охотнику украденное, – ангелы ведь не могут воровать. Так сказал сам крылатый, так что сенари, подходившие к ангелу ближе, чем на два метра, ни о чем не беспокоились, пока на следующее утро не обнаружили свои кошельки пустыми.
Рабы и даже сенари делали ставки, потом меняли их, добавляли, убирали… рыжий леннай Вольги умудрялся все запоминать и греб драгоценные камни горстями, не забывая следить за противниками.
Слевит после пятой бутылки заметно поплыл, да и ангел разомлел так, что едва ли не падал на лавку, но исход состязания был по-прежнему не ясен.
Вольга наблюдал за импровизированным соревнованием с интересом, но только поначалу. На странные пятнистые крылья оборванца царевич уже вдоволь насмотрелся, на его необычные красные волосы и клеймо на лице тоже, а больше в незнакомце не было ничего интересного. Поговорить с ним, судя по всему, Вольге так и не удастся: еще не хватало беседовать на глазах у всех с оборванцем, пьющим с рабами!
Вокруг царила страшная духота, вонь рашемийских солений и едкий душок жидкого огня – отвратительного крепкого пойла. Вольга не мог больше находиться посреди этого хаоса и вышел на улицу, сделав вид, что идет по нужде.
