Старлей Стариков, или В этом мире мы одни - страница 3

Вот и теперь…

– Ну, не успе-ел я купить билет, не успе-е-ел!.. – горестно тянет он навстречу подоспевшей к нему пожилой контролёрше, лишь только он запрыгивает в закрывающуюся дверь последнего уходящего сегодня от их гавани троллейбуса. – Ну, честное слово, не успел. Все ларьки «Союзпечати» давно закрылись, а мне только теперь удалось вырваться на пару часов… со службы.

Что тут поделаешь?

Стариков после переезда всё никак не привыкнет везде и всюду таскать с собой в карманах заранее купленную пачку бланков проездных билетов, которые тогда нужно было при заходе в общественный транспорт тут же компостировать, пробивать то есть, в специальном устройстве, которое так и называлось – компостер. После той процедуры на билете появлялся специальный узор из дырок, соответствующий только этому транспорту, его и предъявляли редким контролёрам по требованию. В случае отсутствия такого билета нарушителя должны были задержать и препроводить к вызванному к ближайшей остановке наряду милиции.

– Э-э-э, – неопределённо выдыхает бабуся в ответ, даже не взглянув на смертельно уставшего молодого морячка. – Совэтская власт и бэз пилета, – с колоритным прибалтийским акцентом давит каждый слог в пространство, с укором качая седой головой и медленно отступая в глубь пустынного салона.

– Ну, давайте я вам штраф заплачу, – обречённо просит он ей вдогонку, – или сразу два, только не выгоняйте меня из троллейбуса.

Она же не отвечает, лишь что-то продолжает бубнить себе под нос, медленно удаляясь в другой конец салона.

«Ни за что не стану выходить, – решает про себя Стариков, – будь что будет, пусть хоть арестовывают. Не люди они, что ли?»

Сегодня он на всё готов, ничего-то ему не страшно, лишь бы быстрей оказаться дома. После безвылазного бдения в морях и походах в течение последнего месяца ему – о чудо! – на завтра дали первый настоящий выходной день…

(Выходным на флоте, как и во всех, наверное, структурах с ненормированным рабочим днём, считается день, когда с утра не нужно идти на подъём флага, хотя это вовсе не значит, что уже через час или к обеду не призовут дела насущные. А посему все моряки хорошо известное правило «мёртвого часа» (послеобеденного отдыха): «…если хочешь спать в уюте, спать ложись в чужой каюте!..» – без лишних раздумий переносят и на свой выходной. А что это значит?.. Да всё просто: с утра пораньше всей семьёй нужно срочно куда-нибудь из дома убежать, улететь, уехать, благо никаких сотовых телефонов тогда ещё и в помине-то не было, а от посыльного в немаленьком портовом городе можно до времени и схорониться.)

…который просто не может быть ничем омрачён.

И что интересно, сразу после этой мысли к Вселенной Феликсу просто неимоверно начинает везти: бабуля неожиданно окажется человеком, хотя и пристыдила его на весь троллейбус и ничего не ответила на его мольбу, но ни требовать штрафа, ни выгонять его из троллейбуса не станет. В результате уже через сорок минут он благополучно в самом приподнятом настроении доберётся до их с женой новой квартиры.

И теперь впереди у них, если с везением так и дальше дело пойдёт, почти целых тридцать шесть часов в собственном распоряжении.

Такое событие нужно срочно отпраздновать. К тому ж и новоселье-то, не считая, конечно, накрытой лейтенантом на скорую руку «поляны» для «смазки дела» в столовой дивизиона в день получения ключей от новенькой квартиры, они ещё не отмечали. Ну а раз так, то решено: чуть свет, он с женой уже на остановке троллейбуса, где первым делом, помня вчерашний урок, Стариков встаёт в длиннющую очередь в ларёк «Союзпечати» – свежая пресса всегда нарасхват! – за пачкой проездных билетов. Тут все равны, все безропотно и чинно стоят в очереди, не обращая внимания на подходящие один за другим автобусы и троллейбусы.