– Ну, здравствуй, красавица!
– Вы мне? – спросила Мария, поворачиваясь к ним.
И в голосе, и во взгляде этой полной седой женщины чувствовалась агрессия.
– Тебе, шлюха!
Вторая женщина, невысокая худенькая блондинка, захихикала. Она могла бы сойти за подростка, если бы не отсутствие нескольких зубов и глубокие морщины у глаз, которые были хорошо видны даже при свете уличного фонаря. Женщины подошли к Марии ближе, она услышала запах спиртного.
– Мы знакомы? – Мария пыталась сказать это холодно и равнодушно, но голос ее задрожал.
– А вот сейчас и познакомимся, я жена Максима, – заплетающимся языком ответила блондинка.
– С которым ты, проститутка, лямуры крутишь, – завизжала пожилая женщина, схватив Марию за волосы.
Стоя спиной к двери, отталкивая женщину одной рукой и продолжая искать другой в недрах большой сумки ключи, Мария закричала:
– Я ни с кем ничего не кручу. И Максим давно разведен!
– Что происходит? Маша, это ты? Помощь нужна? – сверху, с балкона второго этажа, раздался голос соседа.
– Пойдем, мама, – блондинка потянула пожилую женщину. Они, ругаясь матом, быстро ушли.
Мария наконец-то нашла ключи, открыла подъезд и расплакалась.
Войдя в квартиру, она выпила несколько таблеток валерианы, приготовила ванну с маслом лаванды. Успокоившись, позвонила Максиму.
Максим приехал через десять минут. С порога сказал:
– Я вызываю полицию!
– Нет, пожалуйста, не надо…
– Почему?!
– Я хочу забыть эту историю. Я не хочу еще раз все это рассказывать полицейским, потом, возможно, в суде. Я не хочу больше видеть этих женщин.
– Но если не принимать никаких мер, они продолжат тебя преследовать, они сумасшедшие!
– Нет, они не будут больше меня преследовать, – сказала Мария тихо, но твердо, чеканя каждое слов.
Они смотрели некоторое время друг на друга, глаза в глаза.
– Ты права. Я все сделаю для того, чтобы они забыли дорогу к твоему дому.
Мария улыбнулась.
– Пошли пить чай.
…Они лежали на диване, Мария – у него на плече, разглядывала родинку на подбородке.
– … Я пытался ее лечить. Я предлагал уехать из нашего города, чтобы ее мамаша не могла больше вмешиваться в нашу жизнь. Но эта женщина – умелый манипулятор, а Юлия с детства привыкла во всем подчиняться матери. Меня хватило на два года. Она пила все больше, каждый день, иногда с матерью, иногда одна дома. Последней каплей, переполнившей мою чашу терпения, стал их конфликт с моими родителями. Однажды Юлия со своей мамашей позвонили моим родителям с предложением обменяться квартирами: чтобы мы переехали в их большую трехкомнатную, а они, мои мама и отец, в нашу однокомнатную. Мое мнение никто не спросил. Мама ответила: «Только после нашей смерти!» У Юлии сорвалось: «Чтобы вы сдохли поскорее!» Знаешь, мои родители не за лишние квадратные метра держатся, а за память. Десять лет прошло с дня гибели брата, а в его комнате все, как было при его жизни: дискеты у старенького компьютера, гитара на стене, футболки и джинсы разноцветными стопками в шкафу. И даже кот все так же предпочитает спать на диване в комнате брата. Однажды Виктор принес мокрый черный комочек, который за несколько месяцев превратился в черного толстого кота. Кот еще жив, хотя уже старый и видит плохо. А Виктора уже много лет нет на этом свете… И вот эти… захотели, чтобы мои родители выехали из квартиры, которая им очень дорога. И от Юлии я не ожидал таких слов. Я понял, что точка невозврата пройдена. Приехав от родителей, я собрал все ее вещи, усадил ее в машину и отвез к матери. Поскольку детей у нас не было, имущественных споров тоже – квартиру я купил до женитьбы – нас развели через месяц.
