Стать верным, или Опрокинутый ад - страница 15

Бармен: Осталось только поверить в Бога…

Старик: И в то, что жизнь имеет смысл…

Бармен: Да. Пожалуй, тут Вы нашли очень даже надёжную лазейку в мою душу, ибо если не признавать в жизни смысла, то и жить, получается, как-то проблематично… буду размышлять.

Старик: Что ж, успехов тебе в твоих размышлениях! О, да мы уже подъезжаем к Москве! Время мы с тобой, кажется, скоротали неплохо?

Бармен: Пожалуй, жалеть о том, что я оказался с Вами в одном купе, не буду… так что мой цинизм испарился. Всего Вам доброго!

Старик: И тебе всего хорошего!

Через три месяца Бармен покрестился. Но это уже был 1988 год, год 1000-летия Крещения Руси, когда в нашей стране стали возможными открытые беседы о Боге, а люди повернулись лицом к Церкви и в храмы потянулся народ.

Лет через десять Бармен впервые попал на Исповедь и вскоре стал алтарником в одном из московских храмов. Ещё лет через пять поступил в Николо-Угрешскую семинарию. Один из преподавателей за его острословие нарёк его поручиком Ржевским. По окончании семинарии в 2007 году его рукоположили во священника… В 2017 году отошёл ко Господу в результате ДТП…

Храм. 2014 год. Священник, бывший Бармен. Человек, пришедший на беседу, – Ищущий.

Священник: Добрый вечер. Чем могу служить?

Ищущий: Здравствуйте. Да вот, я крёстным хочу стать, а без беседы никто крестить не хочет, а у Вас время для беседы указано вполне подходящее…

Священник: А когда крестины грядут?

Ищущий: Недели через две…

Священник: Значит, у нас есть время, а то обычно приходят накануне, и поговорить почти ни о чём не удаётся. А зачем нужен батюшка?

Ищущий: Объяснить, научить…

Священник: Вообще-то, по моему глубочайшему разумению, батюшка нужен для того, чтобы ругаться. Если батюшка не ругается, то от него и проку мало – ни-че-го не объяснит. Вот я и приступаю к исполнению своих обязанностей… Ты когда в последний раз причащался? Прости, что на «ты», – это отнюдь не из неуважения – мне почему-то так легче…

Ищущий: С Вашего позволения, я останусь на «Вы» – мне так будет спокойнее…

Священник: Добро! Так когда ты последний раз причащался?

Ищущий: Лет семь назад.

Священник: Вообще-то это – один из самых оптимистических ответов, ибо чаще всего я слышу: никогда. А кушаешь-то ты каждый день?

Ищущий: Да.

Священник: А спишь?

Ищущий: Каждый…

Священник: А душ принимаешь? А причёсываешься? А зубы чистишь?

Ищущий: Ага…

Священник: Умничка! Прекрасная забота о туловище! А о душе? – Тьфу на неё, поганую?

Ищущий: Нет. Я молюсь…

Священник: А как?

Ищущий: «Отче наш» читаю…

Священник: Честно говоря, и это тоже из разряда великого оптимизма, ибо в наше время поговорка «Знает как “Отче наш”» не очень-то работает. Но всё-таки: это всё?

Ищущий: Ещё своими словами иногда молюсь…

Священник: Несмотря на то, что ты снискал у меня немало дивидендов, даже для яслей этого маловато будет, а пора уже в детский сад переходить, а лучше бы в школу. Правда, боюсь, сложновато тебе там будет…

Ищущий: Обласкали…

Священник: Ну я же говорю, что батюшка нужен для того, чтобы ругаться.

Ищущий: Гм, да, но возразить, в общем-то, нечего…

Священник: Меня радует, что ты не возражаешь. Понимаешь, молитва – это дыхание для души, то есть, когда я молюсь, моя душа дышит. Евангелие – это живая вода для неё же, родной, то есть, когда я читаю Евангелие, моя душа орошается живительной росой, пьёт животворную воду. Исповедь – баня для души, а Причастие – пища. Исходя из короткого общения с тобой, у меня возникло ощущение, что дышишь ты через соломинку… Никогда не пробовал? Попробуй – и поймёшь, что ощущает твоя душа от твоей молитвы. Судя по всему, Евангелие ты тоже не читал?