– Абибавак? Хранитель? (хинди) – уточняет, достаёт сотовый телефон, кому-то звонит. Докладывает, слушает указания.
– Вас приглашают на аудиенцию, – поясняет. – Сейчас придёт помощник, проводит вас. Нужно подождать. Можете присесть в беседке для гостей.
– А часто приходят гости?
– Аксэ нэги. Нечасто (хинди).
– О видешью? А иностранцы? (хинди).
– Редко. Храм не доступен для туристов. Вы – первые, кого я впущу на его территорию. Странно, что вас вообще примет настоятель.
* * *
Встреча с Настоятелем запоминается двумя важными моментами. Помощник ведёт нас не в храм, а в закрытую беседку в лесу. По пути к беседке не встречаем ни одного человека (как будто все вымерли). Помощник, словно прочитав мысли, говорит: «Чтобы меньше было вопросов у послушников. Вас ищут. Если верить телевидению».
В беседке сидит пожилой индус, одетый в кашаю – традиционную одежду буддийских монахов. Встреть я его на улице в Дели или Мумбаи, ни за что бы не догадался, что этот человек станет моим спасением.
Борода с сединой, чалма, посох – ничего сверхъестественного. Но именно этого человека описала и показала образ моя Шаманка.
* * *
– Гуру станет твоим Учителем, – сообщает, как непреложный факт, Шаманка[3], инструктируя во время осознанных сновидений. – Тебе придётся договориться с ним об обучении.
– Договориться?
– Да, договориться. Он ничем не обязан ни тебе, ни мне, ни дедушке. Он может помочь пройти тебе дополнительное обучение. Но может и не согласиться.
– А от чего это зависит?
– Только от тебя. Это очень одарённый человек, с развитыми сверхспособностями. Он может сильно тебя развить.
– Он может помочь только мне или моей спутнице тоже? Или мне нужно будет её бросить?
– Он может помочь любому, если его помощь не будут отвергать.
– Ты осуждаешь меня, что тащу за собой китаянку?
– Ты – взрослый мужчина, – спокойно отвечает. – Принимаешь решения сам. Твоя победа – это твоя победа. Твоя ошибка – твой выбор. Ты должен принимать решения без оглядки на меня. Это твоя часть обучения.
– Но может, подскажешь хоть чуть-чуть?
– Подскажу, – хмыкает. – Она – твой учитель тоже. Если правильно будешь поступать, сможешь многому научиться.
– Ревнуешь? – в лоб задаю вопрос.
– Ревную, – охотно соглашается, кивает, улыбаясь. – Как будто ты моя собственность, да? Будь я обыкновенной женщиной, наверное, ревновала бы. Но я думаю по-другому. Ты – мой учитель. Прохожу с тобой свои уроки обучения…
– Запутала меня, – улыбаюсь.
– Хочу предупредить, что обучение будет непростым, – добавляет серьёзным тоном. – От полученных навыков будет зависеть будущее.
– Помню, помню, – вздыхаю.
* * *
– Намасте. Добрый день (хинди), – здороваюсь с Настоятелем. Спутница делает тоже самое.
– Намасте. Добрый день (хинди), – приветливая улыбка, вежливый поклон. – Ап – Абибавак? Ты – Хранитель?
– Ха. Да (хинди).
– Так любой может представиться, – мягкая улыбка. Молча протягиваю старинную монету, полученную от Шамана перед поездкой в Индию[4].
Настоятель берет её в руки, внимательно осматривает, возвращает с улыбкой: «Может, нашёл её на дороге?»
– Могу сказать пароль, – киваю. – Прошептать на ухо.
– На ухо – не обязательно. Просто мысленно скажи его. Я пойму.
Смотрю ему в глаза, мысленно произношу на чжурчжэньском: «Черепаха знает песню веера». Собеседник считывает слова, внимательно всматривается в лицо. Не удивляюсь этому. Путешествия по Индии и встречи с уникальными людьми многому научили меня.
