– Пока не очень, – честно признаюсь я. – Зато я решила одну проблему. В результате торгов я добилась того, что Герман поедет со мной на эту чертову свадьбу.
– Ты решила одну, и огребла кучу других. Ты уверена, что это равноценная сделка?
– Да какие там больно проблемы? – пожимаю я плечами.
Алка смотрит на меня, как на душевнобольную.
– Тебе, походу, скучно живется в последнее время, раз тебя кидает в такие авантюры. Давай-ка подведем итоги сегодняшней встречи с Бергманом. Что получила ты?
– Ну, эти два месяца он по моему требованию будет сопровождать меня на семейные сборища, поедет на эту свадьбу, притворится моим женихом перед Димкой. Стало быть, я не буду выглядеть непристроенной старой девой на его свадьбе, Наташка не будет смотреть на меня свысока, родня не будет сватать меня за дебила Вовчика, а если Димка меня еще и поревнует будет вообще хорошо. И уж совсем отлично, что маман отстанет от меня хоть на какое-то время, гордясь, что нашла наконец непутевой дочери хахаля. А еще я планирую паскудно сплагиатить Геру, и после нашего разрыва упоенно страдать, чтоб в меня не тыкали «тикающими часиками».
Я победно смотрю на Медведеву. Видишь, какая я молодец!
– Ты отдаешь себе отчет, что Бергман – это немножко не то же самое, что, например, Ленчик?
– Пф-ф! Разумеется! Бергман даже лучше! Я ему нафиг не сперлась!
– А теперь подобьем, что получает Герман, как его по отчеству?
Я морщу лоб.
– Кажись, Александрович. Но это не точно.
– Вот. Ты уже близка к провалу. Так вот. Герман Александрович поимеет с тебя следующее: ты регулярно мозолишь глаза Розе Моисеевне, таскаешься на нужные мероприятия, помогаешь ему избавиться от опостылевших баб…
– Все верно, – киваю я. – Почти тоже самое, что и он будет делать для меня в течении двух месяцев.
– Только у него личная жизнь будет, а у тебя под надзором Розы Моисеевны и мамы вряд ли.
– Два месяца как-нибудь переживу, – отмахиваюсь.
– Ага, а горячий Бергман рядом, который до греха тебя доводит с одного пожатия задницы? Ты вот что со своим маскарадом делать будешь? Одно дело пару раз в неделю пугалом вырядиться, и совсем другое – жить в этом образе.
– Ну, ноги он мои видел, буду приучать постепенно. И потом, он решился взяться за мое преображение. Я ему в этом мешать не стану. Как раз к свадьбе преображусь. Мне не сложно.
– Я жопой чую проблемы, – вздыхает Медведева.
Эта часть тела Алку подводит редко, и я начинаю беспокойно ерзать на своем месте.
– И что? Мне теперь отказаться? Сдать назад?
– А еще жопа говорит, что поздняк метаться, ты вляпалась. Только я тебя очень прошу: постарайся не втрескаться в Бергамана. Провести с ним ночь безопаснее, чем два месяца, – ворчит подруга, наливая себе воды. – Завалит он тебя, мать. Помяни мое слово.
– Не-е-е! Тут я подстраховалась. Абсолютная стерильность отношений, все только в деловом ключе. Герман дал слово, что моя невинность останется при мне.
Медведева закашливается, поперхнувшись.
– Ставка на невинность, которой нет? Ты с ума сошла! А если он тебя раскусит?
– Каким образом? – хлопаю я ресницами. – Да и даже если и так. Что он сделает? Обидится? В угол поставит?
– Вообще-то Герман – бизнесмен, а они не любят, когда их водят за нос. Более того, то, что мы прикалываемся над ним, это только пока. Я очень сомневаюсь, что он дурак.
– Скорее всего, не дурак. Но я же его не обкрадываю? Он сам меня не хочет, и вполне открыто об этом заявляет.
