– Приглашения давай, – с усмешкой командую я, давая понять, что я обо всем догадываюсь.
Димка достает из внутреннего кармана пиджака и протягивает мне конверт, украшенный белыми искусственными цветами флёрдоранжа и невыносимо благоухающий приторными Наташкиными духами.
Мобильник все еще жужжит и елозит на столе, но Лосев его игнорирует.
– Ну-с, я тебя слушаю, – подталкиваю я Димку.
– Ян, я не знаю, с чего начать…
– Ты всегда долго запрягал, зато кончал слишком быстро, – отзываюсь я.
Честно говоря, я преувеличиваю, однако, какая женщина осудит меня в этой ситуации?
– Вот поэтому мы и не нашли с тобой общий язык, – вскипает Димка.
– Потому что ты – скорострел? – уточняю я.
– Нет, потому что ты – язва!
– Зато Наташенька мягко стелет. Чужим парням. Да?
– Ты обещала меня выслушать!
– Но не обещала сдерживаться, – пожимаю я плечами, на мой взгляд, правда на моей стороне. – Вперед, изливайся. Я жду.
Набрав в грудь воздуха, Лосев продолжает:
– Ты же понимаешь, что в сложившейся ситуации я обязан был жениться на Наталье. Как честный человек…
В этом месте я закатываю глаза.
– Скажи мне, честный человек, как долго ты драл ее в своих командировках, пока она не залетела, а?
– Я не знаю, как это произошло! Я всегда предохранялся!
– Бог шельму метит, Димочка, – ехидно подсказываю я и на секунду замираю, услышав в своем голосе Бергмановские интонации. – Ты меня, что ли, позвал поплакаться? Можешь это сделать Наташкиному отцу, но советую дождаться, когда он уберет в сейф свой дробовик.
– Нет, – вздыхает Лосев, осознав, что я планирую и дальше точить на нем коготки. – Я хочу предложить тебе… не прекращать общение…
Я ошалело хлопаю ресницами, нехило прихренев от подобного заявления.
– Ты меня в любовницы, что ли, таким образом зазываешь? – осторожно интересуюсь я, остро сожалею, что нам еще ни одного блюда не приносили.
– Да… Нет… Не знаю. Но может быть, ты готова подождать?
Я аккуратно откладываю столовые приборы, которые как раз на столе присутствуют, особенно нож манит. А ну как я прирожденный Фаберже?
– Подождать чего? – продолжаю выяснять я. – Развода? Совершеннолетия ребенка? Твоей пенсии? Чего ждать-то? А главное, зачем бы мне эта канитель?
– Нам же было хорошо вместе, – Димка подпускает поволоку во взгляд и накрывает мою ладонь, лежащую на столе, своей рукой.
Гипнотизируя мои губы, он решается наконец что-то озвучить.
– Мы…
Я уже на низком старте коплю яд для плевка или укуса, это как повезет.
Но неожиданно на стол падает тень, и Лосев наконец отвлекается от моей небесной красы и поднимает глаза на подошедшего.
– Звезда моя, с кем это ты ужинаешь? – саркастичный вопрос сопровождается демонстративным поцелуем в щеку и поглаживанием у меня между лопаток.
Охренеть! Он каждый раз будет проверять наличие на мне лифчика?
Совершенно неподготовленная к появлению Бергмана, я ляпаю:
– Это последний русский…
И горячий шепот опаляет мне ухо. Задевая губами сережку, Герман обещает:
– Звезда тебе.
22. Глава 21. Пугающая неопределенность
– А кто у нас такой красивый?
– Это ты мне? – подозрительно уточняю.
– Нет, – Медведева безжалостно разбивает мои надежды. – Кошка пришла.
– Могла бы и соврать, – ворчу я.
– Ты не отвлекайся, дальше-то что? Он тебя раскусил?
– Я не знаю-у-у… – душераздирающе скулю я, из последних сил борясь с желанием закурить. Как, однако, несвоевременно я бросила… Кто ж знал-то? – По его породистой морде хрен поймешь.
