– Я полагаю, мы договорились, – строго произнес Александр, поглаживая большим пальцем ее чувственный ротик. – С этого момента будешь вести себя в моем присутствии как примерная воспитанная девочка, иначе будешь наказана… – мужское колено снова резко развело в стороны ее бедра, заставляя Люду вздрогнуть. – Поверь, я могу сделать и по-настоящему больно.
Люда сглотнула образовавшийся в горле комок. Неужели он говорил серьезно? Или все это игра? Что вообще можно ответить на такое? От противоречивых чувств, которые вызывал в ней этот мужчина, у нее голова шла кругом. Стоять перед ним в таком неприличном виде и ощущать себя совершенно беспомощной и покоренной было мучительно, но в то же время почему-то невероятно приятно. Возможно, она и правда перегнула палку, показывая ему свой характер, ведь не он был виноват в ее ссоре с отцом.
– Я… постараюсь, – наконец выдавила она из себя, краснея и сама поражаясь своей готовности подчиниться.
– Вот и умница, – Александр скользнул пальцами по ее шейке, плечу, задел все еще торчащий под шелковой маечкой сосочек, погладил голый животик и тронул влажные набухшие от его ласк лепестки и бутончик внизу, вызывая в теле девушки приступ нервной дрожи и сладостный озноб. Как жаль, что у него было так мало времени, и он не мог заняться ей как следует прямо сейчас. Как это не прискорбно, но сегодня почти весь выходной день придется провести с ее самодуром-папашей, изображая из себя его дружка и изо всех сил убеждая его, сколько у них всего общего. Впрочем, папаша ведь был совсем не прочь подложить под него свою юную своенравную красавицу-дочку. Интересно, как бы он заговорил, если бы узнал, что он предпочитает делать с такими милыми, распутными, но еще не достаточно опытными созданиями…
– Я позвоню, – наконец холодно бросил он, отстранившись и одаривая бессовестную красавицу последним бесцеремонным взглядом, а затем развернулся и вышел из комнаты, на ходу оправляя пиджак и уже за дверью с наслаждением вдыхая аромат возбужденной им девушки, оставшийся на его пальцах.
***
Александр не звонил почти полторы недели, вплоть до самого открытия автосалона, когда Люда уже вся извелась от ожиданий. Она понимала, что его долгое молчание не свидетельствует ни о чем хорошем. Он либо расчетливо и жестоко пытался ее дрессировать, намеренно мучая разлукой и неизвестностью, либо на самом деле не был особенно в ней заинтересован. Она пыталась быть готовой к любому развитию событий, но кого она обманывала? Этот мужчина свел ее с ума с первого взгляда. Таких сильных чувств, как к нему, она еще ни разу в жизни не испытывала. Они больше походили на болезнь, на мучительную лихорадку, на безумие, чем на нормальную влюбленность. Только она ничего не могла с собой поделать – все ее мысли были о нем, и эти мысли выматывали ее, заставляя гореть и выгорать изнутри. Воспоминания о его надменно улыбающихся красивых губах, о его опасных глазах хладнокровного хищника, о его руках, которые были способны одновременно дарить блаженство и карать, не давали ей покоя ни днем, ни ночью. Неужели ей и правда могло понравиться то, что он с ней делал? Его грубость? Его наглость? Полный контроль над ней? Непредсказуемость и риск? Думать обо всем об этом было ужасно стыдно, но так дурманяще приятно, что ее трусики просто не просыхали от дикого необузданного возбуждения, и даже периодические ласки пальчиком могли облегчить мучения лишь на очень короткое время. Люда уже стала ощущать себя обезумевшей нимфоманкой, не способной взять под контроль свои низменные инстинкты. Но разве не этого он добивался?..
