Степная дорога - страница 41

Алаха, утирая слезы, подошла ближе, глянула на поверженного брата с тревогой, а на своего непрошеного заступника – с настоящим ужасом.

– Ты… – выдохнула она.

– Жив он, жив, – успокоил ее Салих. – Видать, головой приложился и… как это говорится? Заснул. На какое-то время.

– Кто просил тебя вмешиваться? – неожиданно напустилась на него Алаха. – Почему ты влез в мой разговор с братом? Какое тебе дело до этого? Твое место – там, в юрте, среди девушек!

– Мое место – рядом с тобой, госпожа, – тихо сказал Салих.

– Это не тебе решать, раб!

– Ты все решила за меня, госпожа, когда отдала шесть монет со своего убора брату Соллию…

Она помолчала, кусая губу. Потом вздохнула:

– Теперь ты умрешь.

– Я был счастлив, – отозвался Салих. – Какое после этого имеет значение,когда мне умереть, раньше или позже?

Быстро взглянув ему в глаза, Алаха отвернулась. Обычно она быстро принимала решения. И никогда не отступала. И все же ей было очень тяжело… Так тяжело, как еще ни разу в жизни.

– Я приведу двух лошадей, – сказала она. – А ты ступай в юрту и возьми там самое необходимое: колчан и лук, пилку для острения стрел, иглы, какой-нибудь горшок для варки, баклагу с водой, сушеное мясо и сухое молоко. Да, и еще два одеяла. Все запомнил?

Салих кивнул. Молоко он сушил сам: долго кипятил кислое молоко, пока оно не стало густым, затем процедил сквозь тонкую ткань и, порезав кубиками, разложил в тени. А мясо сушила одна толстушка с выкрашенной черной краской переносицей – она уже не раз стреляла глазками в сторону Салиха, явно намекая на то, что новая "подруга" ей нравится… Даже слишком нравится. При воспоминании об этом взгляде Салиха вдруг окатило жаркой волной. Он не помнил, чтобы какая-нибудь женщина столь откровенно давала ему понять, что ждет его к себе ночью. Тогда он пренебрег приглашением служанки. И теперь, когда понял, что Алаха решилась бежать из становища – на этот раз окончательно – и берет его спутником, возблагодарил Вечно Синее Небо, Мать Кан, Праматерь Слез и даже Богов-Близнецов за принятое несколько дней назад решение.

Они справились в считаные минуты. Умение быстро собираться в дорогу так, чтобы потом не испытывать нужды ни в чем необходимом, было одним из драгоценных свойств любого кочевника. Каждый из них с детства знал, какие вещи в пути нужны, а без каких умелый человек с легкостью может обходиться. И Алаха отнюдь не была исключением.

Салих ни о чем не спрашивал. Оба спешили: нужно было успеть исчезнуть в бескрайней степной ночи прежде, чем Арих очнется и решится на какие-либо действия. А что именно он задумает – в этом вряд ли могли быть сомнения. Его, сына вождя, молодого хаана, на глазах у девчонки поколотил какой-то колодник! Найти и убить. И дерзеца, и ту, что стала свидетельницей арихова позора.

– Он выследит нас, – сказала Алаха, когда огни становища остались позади.

– Нет, если мы направимся в сторону города, – возразил Салих. – До рассвета мы успеем оказаться в предгорьях. Там можно будет спешиться и…

– Поменьше болтай, – хмуро оборвала Алаха, забыв о том, что первая начала разговор.

Взглянув на свою маленькую хозяйку, Салих понял, что она вот-вот расплачется, и замолчал.

Но погони, как ни странно, за ними не было. Алаха молча гнала коня в сторону Самоцветных Гор. Салих еле поспевал за ней. О чем она сейчас думает? О чем горюет? О том, что потеряла – и, вероятно, навсегда – свой род, свою семью, некогда любимого брата? Но если та судьба, о которой она говорила Ариху, когда они только начали ссориться, действительно ожидает маленькую Алаху в самом ближайшем будущем, то не стоит и печалиться. Невелика потеря!