Степные рубежи России - страница 11

Война не только укрепляла воинские и общественные ценности, она служила более существенным источником дохода, нежели торговля. Россия естественным образом оказалась в состоянии непрерывной войны, а ее южные рубежи стали мишенью для бесконечных кочевых нападений – военных походов и набегов. Во главе масштабных военных походов обычно находился лично хан или один из его сыновей. В XVII веке хан калмыков мог собрать армию в 40 тысяч всадников, а крымский хан – в 80 тысяч[25]. В небольших набегах участвовало несколько сот всадников, а иногда – до 2-3 тысяч.

Кочевые армии, вооруженные в основном саблями, копьями и луками, были ополчением, которое снаряжало себя само. К примеру, готовясь к походу против Киева в 1501 году, крымский хан Менгли Гирей приказал каждому мужчине старше пятнадцати лет явиться с тремя лошадьми на человека и одной повозкой на пять человек. Если лошадей или оружия не хватало, их можно было занять у других с тем, чтобы выплатить долг в конце похода. Быстрота и мобильность всегда были огромным преимуществом. Кочевые всадники, почти не бравшие с собой никаких запасов, должны были искать фураж в степи, поэтому дальность и эффективность их походов были существенно ограничены временем года и погодными условиями. Время от времени имели место и зимние кампании, но только когда лошади были достаточно сыты, чтобы выдержать короткий поход. Зная, что кочевые армии двигаются без обозов, русские, услышав о приближении набеговых отрядов, прилагали все усилия к тому, чтобы сосредоточить зерно в городах и сжечь сено в полях[26].

В Москве хорошо понимали слабости кочевого образа жизни. В 1560 году Иван IV советовал ногайскому мирзе Исмаилу: «А в осень бы тебе идти того для, занже Крымским людем всем в Перекопи с лошадми и з животиною осеневати нельзя. То тебе и самому ведомо, что в Перекопи в два времена, середи лета и в осень, людем Крымским всем с лошадми и з животиною прокормитися нельзя. Выходят за Перекоп и за Днепр, переходят к Черному лесу, и тут стоят прокармливаются ‹…› И послал бы еси от себя детей своих всех, и племянников со всеми воинскими людми Крыма воевати»[27].

Распространение пороха в конце XV века лишило кочевые армии возможности захватывать города, защищенные укреплениями нового вида и пушками. В 1500 году крымские войска сожгли пригороды нескольких польских городов, но не смогли захватить их. В 1571 году сильная крымская армия достигла Москвы, но опять же не сумела взять город[28]. Крымские татары теперь предпочитали не брать города, а осаждать их, тем самым запирая гарнизон. В то время как часть крымского войска блокировала город, другие могли спокойно ловить и захватывать в плен жителей окрестных земель. Осада продолжалась до тех пор, пока отряд, увозивший добычу, не оказывался вне досягаемости гарнизона[29].

Тем не менее самым типичным пограничным столкновением был не масштабный военный поход, а набег. На своих южных и юго-восточных рубежах Россия была вынуждена иметь дело с нескончаемым военным конфликтом – партизанской войной, целью которой был захват людей, захват имущества, навязывание выгодных торговых условий и сбор дани. Даже когда российские власти были готовы купить сотрудничество племенных вождей и заплатить тем, кто принимал участие в ее военных походах, традиционные ценности воинственного общества препятствовали усилиям России по стабилизации рубежей. Успешный набег по-прежнему оставался главным способом показать свою воинскую доблесть и добиться славы, куда в большей степени, нежели участие на вторых ролях в военных кампаниях регулярной российской армии.