Стерегущие золото грифы - страница 26

Пока Ойгор доковылял до толпы, собрались уже все охотники, кто не ушёл сегодня в Тайгу. Они смеялись, показывали на что-то пальцами и отпускали грязные шутки.

Рядом с одним из них стояла босиком незнакомая девушка, кутавшаяся в огромную бурую шубу, отороченную дорогим собольим мехом. Это был лучший охотник на всем Пазырыке и полная противоположность Ойгору: высокий, сильный и невероятно удачливый. Его плечи, руки и грудь сплошь покрывали рисунки, изображающие самых разных хищников, терзающих добычу. То была его суть.

Ярко-рыжие волосы незнакомки висели грязными нечёсаными прядями. Она пугливо, подобно дикому зверьку, оглядывала собравшихся и, кажется, дала бы дёру, если бы Охотник не сжимал её плечо капканной хваткой.

– Вот так дичь! – потешались остальные. – Это в каких же краях такие водятся? Видать, не те мы места выбираем…

– А много ли меху с неё будет?

Последний вопрос вызвал очередной раскат дружного гогота.

– А что, пусть девчонка с нами жить остаётся, – многозначительно, но осторожно предложил один. – Поделишься?

– Нет, – отрезал Охотник, улыбаясь ровными белыми зубами. – Женщинам тут нечего делать. Перессоримся только.

– Верно, – поддакнул один из бывалых стариков. – Тайга нам мать и жена, да и семьи всех в стане ждут. Куда же денем её? Нездешняя она. Говорить-то умеет?

– Умеет, наверное, – ответил Охотник. – Но вряд ли по-нашему. Меня не понимает, а сама всё молчит. Хочу вот каану подарить диковинку, когда в стан вернёмся.

Он хитро обвёл острым взглядом толпу.

– Разве что выкупит её кто у меня… Только чтоб потом дома в стане оставлять. Сюда, на зимовье, не таскать.

– Сколько просишь?

– Торг, – сказал Охотник.

Торговались вяло, нехотя. Почти все были люди женатые и, куда девать девчонку, не могли придумать. Не к жене и ребятишкам же привести. Таёжная дева осмелела и смотрела увереннее. Глаза её отливали то хвойной зеленью, то скорлупой кедрового ореха.

– Я! – выкрикнул тут Ойгор, стоящий позади всех. – Я её куплю.

Собравшиеся захохотали пуще прежнего.

– Ты-то что с ней делать станешь?

– Гляди – тихоня, а всё туда же.

– Ш-ш-ш, – оборвал их Охотник. – Мне больше интересно, чем он станет платить.

Ойгор прибился к охотникам только потому, что отец его был из них. Он сызмальства брал с собой увечного мальчика зимовать в Тайгу, когда по снегам пушной зверь надевает свои лучшие шубы. А потом сгинул отец. Тайга взяла его. И Ойгор не стал искать другого дела. Он тогда был застенчив и не мог попросить чужих людей обучить его ремеслу, что давалось бы легче охоты. Поэтому взял отцовы снегоступы, лук, силки и лошадь и на следующую зиму присоединился к остальным.

Он не мог охотиться так много, как прочие, да и удача с ним рядом не шагала. Поэтому и задал Охотник такой вопрос, зная, как беден Ойгор.

– У меня есть шкурка серебряной лисы, – несмело ответил Ойгор.

Народ восторженно ахнул.

– Да ну! Врёшь? – Охотник удивлённо поднял бровь. – Ушли они из этих краёв. За всю зиму ни одной никто не добыл, а у тебя есть?

– Была бы, так похвастался, – крикнули из толпы.

– Я никогда добычей не хвалюсь, – просто сказал Ойгор.

– Принеси, покажи, – настаивал Охотник, обняв товар за плечи. – Небось, дохлую подобрал?

Девушка злобно зашипела, пытаясь отстраниться.

– Пойдём вместе. Заберёшь плату и оставишь мне девчонку, – попросил Ойгор. – Ты же знаешь, мне трудно ходить.

– Я товар предлагаю, – ухмыльнулся Охотник. – За платой бегать – поищи кого другого. А у меня покупатель найдётся.