– Тогда ты легко с этим справишься.
Меня не волновало, что я выгляжу в его глазах злобной занудой. Речь шла о работе, поэтому я не допускала никаких компромиссов.
Джеймс скривил губы, но, когда заговорил снова, я услышала в его голосе примирительные нотки.
– Постараюсь, – сказал он, поднося сигарету ко рту.
Его ореховые глаза перехватили мой взгляд, и какое-то время мы стояли, глядя друг на друга и обдумывая услышанное. Пока наши взгляды нащупывали точки соприкосновения, неприятное напряжение между нами постепенно рассеялось.
Передо мной стоял знакомый мне Джеймс – добродушный, общительный, с веселыми глазами. От чокнутого парня, который прошлым вечером доводил меня до белого каления, не осталось и следа.
Однако кое-что меня все же беспокоило. Нужно обсудить эту тему не откладывая, хотя я предпочла бы сделать вид, что ничего не произошло.
– Случилось и еще кое-что.
Джеймс с любопытством посмотрел на меня. Я вздохнула, набираясь смелости.
– Вчера вечером… ты хотел меня поцеловать.
Джеймс зажмурился и закашлялся, словно подавившись сигаретным дымом, так что даже схватился рукой за перила лестницы.
– Что? Это как?
– Никак. До этого не дошло, но у меня есть все основания полагать, что ты собирался это сделать.
Джеймс смотрел на меня долгую минуту, в течение которой он, казалось, переваривал услышанное. Затем опустил голову и смущенно взъерошил волосы. Я не видела выражения его лица, но мне показалось, что он… улыбался.
– Слушай… как нехорошо получилось… Мне прям стыдно…
Я была удивлена, увидев его веселое лицо. Похоже, он не собирался воспринимать ситуацию всерьез. Он вообще понял, что я ему сказала?
– Вот почему ты сегодня на меня не смотрела?
– Это не смешно, – упрекнула я его.
– Ну это как посмотреть…
– Ты должен пообещать мне, что подобное не повторится!
– Ладно, Мирея… Ты, конечно, красивая, спору нет, – сказал он с хитрой улыбочкой, – но, как ты знаешь, вчера я был не в себе. Да и, честно говоря, ты для меня молода, я предпочитаю… зрелых женщин.
Ничуть не успокоенная этими словами, подозрительно прищурившись, я посмотрела на Джеймса.
– Ты считаешь меня красивой?
– Любой мужчина посчитал бы тебя красивой, – сказал он полушутливым тоном. – Тебя это напрягает?
Если честно, да. Непонятно почему, но это так, и точка. И потом, красавицей всегда была мама. Она умела сиять. С ее золотисто-каштановые волосами и милыми, как у олененка, глазами, она была создана для того, чтобы ею любовались и восхищались.
Я на нее не похожа.
– Я хочу, чтобы между нами все было в порядке, – уточнила я, навсегда закрывая тему.
– Так и будет.
– Обещаешь?
– Конечно. Хочешь, скрестим мизинчики? Так тебе будет спокойнее?
Джеймс с улыбкой протянул мне оттопыренный мизинец, и я укоризненно посмотрела на него, мол, я не маленькая девочка, черт возьми.
Джеймс закатил глаза.
– Ладно, не буду лезть к тебе с поцелуями, если ты это хочешь услышать. Вчера я выпил, флиртовал с красивой девушкой и мало что соображал… Успокойся, как женщина ты меня не интересуешь. Я не планирую соблазнить тебя в промежутке между одним дайкири и другим. Клянусь, – заключил он, стараясь, чтобы его слова звучали шутливо, но в то же время убедительно.
Я недоверчиво посмотрела на Джеймса и, в конце концов, решила ему поверить.
Хорошо, что мы все прояснили. Не хочется, чтобы в клубе возникали неловкие ситуации, особенно связанные с Джеймсом. Нам работать бок о бок каждый день, и сложности ни к чему.
