«Ну и что ж, что неказист,
Зато благами отпущен.
Будь, хоть цветок, хоть лист
Польза людям от тебя будет.
Аромат сладостный,
Красота цветков,
Лекарем для них станешь.
Нарекаю вересом,
Расти никогда не перестанешь»
Что это был за странник и откуда он появился – никто не ведал. Да только верес заполнил скудные пустоши: разрастался и цвел, земля наша стала богатой, даруя пропитание севинцам и исцеление болящим.
«Славься, Бог Ветра, давший нам верес!
Прими наши жертвы!
Блага просим для Вереса царства!»
Служки выводили несколько небольших черных коров без рогов и по знаку, поданному главным знахарем, втыкали большие тесаки в бока и сцеживали хлынувшую кровь в широкие миски. Он продолжал петь и севинцы вместе с ним неистово голосили:
«Славься Бог Ветра, давший нам верес!
Прими наши жертвы!
Блага просим для Вереса царства»
На последней фразе знахарь выливал сцеженную кровь в костры, туда же бросал миску с маслянистой жидкостью. Пламя вспыхивало почти до небес, перемешиваясь с кровью, маслом, ветками и сухой травой.
Тут Луз оживилась и гордо добавила:
– Вот мы то масло и заготавливали каждый год. Такое ароматное, а какое целебное! А коров, что для приношения выводили на праздник, ангусами кличут.
Старик одобрительно закивал и продолжил:
– Ну а после громадное поле освещалось множеством зажжённых костров. Вокруг жертвенных кострищ молодые девушки танцевали танец ветра и после, почти к рассвету, прыгали через пламя. Кто выше всех прыгнет, тот будет здоров и удачлив весь год.
Старик устало откинулся на лежанку. Луз сразу вскочила, поправила подушки позади со словами:
– Ой, совсем заговорила тебя, Талха. Окрепнуть надобно после ранения, сейчас снадобье и питье горячее принесу.
Он благодарно закивал травнице. Старик выпил целебный настой, вздрогнув несколько раз от обжигающего до самого нутра напитка, пообещал:
– Там много еще чего было. В другой раз расскажу.
Девушка улыбнулась и, поблагодарив, попрощалась с Талхой.
Следующим вечером, сменив повязки и смазав раны травяными мазями, Луз заметила, что старец болезненно морщится.
– Сильно нога болит?
Тот несколько раз прерывисто вздохнул и утвердительно кивнул в ответ.
– Потерпи, Талха, сейчас заварю кору, чтоб боли облегчить. Травница ловко развела небольшой костер, принесла две холстины, из одной достала – несколько кусочков коры и покрошила на дно котелка, из другой – стебли и листья вереса.
Тут старик, что с интересом следил за ней, спросил:
– Ой, это листья вереса что ль? С корой вместе замешиваешь?
Травница кивнула:
– Это снадобье мы с матушкой готовили, когда раны ещё не затянулись и ноют.
И продолжила готовить отвар. Она поворошила листочки вереса в котел, залила толчку доверху водой и в самом конце добавила стебли. Костер уже потихоньку догорал, травница разворошила угли и приспособила в них котелок, время от времени она помешивала булькающую жидкость и постаралась отвлечь старца от боли разговорами:
– Ловко ты листья вереса узнал!
– Ну чего дивиться? Ведь сколько лет ездил душистыми полями его.
– И правда, кусты вереса благоухали почти все время. Мы так привыкли к сладковатому аромату, что и не замечали его. Цветы – мелкие да лиловые цвели почти весь год, а вот созревал он в полную силу – летом. Из стеблей вереса масло давили, а листья годились для целебных отваров и снадобий.
Вдруг она огорченно замотала головой и остановилась, досадуя:
