Читать онлайн Тихон Чурилин, Арсен Мирзаев - Стихотворения и поэмы. Том 2. Неизданное при жизни
© Д. БЕЗНОСОВ, ПРЕДИСЛОВИЕ, 2012
© Д. БЕЗНОСОВ, А. МИРЗАЕВ, СОСТАВЛЕНИЕ, ПОДГОТОВКА ТЕКСТА, КОММЕНТАРИИ, 2012
© КНИГОИЗДАТЕЛЬСТВО «ГИЛЕЯ», 2012
Тихон Чурилин. Рисунок Марии Синяковой. 1940 год
Март младенец
(1915)
Благослови Весть Весны
Благостью Твоею, Господи!
1 марта
Благодарность
Тебе, молодая, младенец март
Послал посылку – любовь мою.
Венчаюсь весною и вести карт:
– Ты будешь внове – пою, пою.
И я благодарен, в жилище – жив,
Тебя целую сквозь смерть, сквозь темь.
Лучится льдистый мой прежний срыв.
И звёзды утренние – светильник – семь!..
Март младенец
Живая жизнь – ещё зимы снеженье
И не сошло, а кровь кипит ключом.
Младенец март, роскошное роженье, —
Уж солнце в боль, светя, сечёт мечём.
А мёртвый март! – кругом вся жизнь сверкала,
Гремела жизнь: железо, камень, звон.
И рядом рёв – река, струясь, рыкала,
Из льда летя, стремясь на воздух – вон.
Два года гонг, глухой и грознозвучный,
Я слышал въявь, лежа, упавши в дрейф.
Да, тот же я, – и вот, собственноручный,
Я правлю путь в роскошный редкий рейд.
О, милый март, – веселье жаркой жизни
И светлый смех и явь ярчайших уст!
Мерцай мне март, над жизнию повисни,
Как миртов, в мир весной взлетевший, куст.
5 марта
Предапрельский подзеркальник
Мой стол под зеркалом пока ещё в тени
И серебро стекла зеркального – покойно.
Кругом огонь от голубых ланит —
Младенец март миротворящий знойно.
О столик тёмный, радуйся в тени —
Ещё в пергаменте покоятся покойно
Контуры крошечных красивейших ланит —
Младенец март животворящий знойно.
И здравствуй радостно, мертвейшая маца́.
И здравствуй, книга, мёртвой поднесёна.
Лазурь ланит сверкает: – явь лица —
Младенец март, о сын какого Зоона!
Укромный ужин
Пришёл, умылся, светлый свёрток взял,
Достал кусочки, близкие ужасно.
Вложил в уста – и стал апрельски ал,
Взволнован тихо, тёплый ежечасно.
И мёртвый март, я чую, снова жив,
Но жив желанно, рост роскошный возле.
Я плачу светло – я уже не миф,
Впервые в темь огонь апрельский розлив.
Чудо в чайной
В чудесный час я в чайной денной:
Сижу и подруга спит на правом плече.
Златеет у ней нежнотёмный, родной,
Волос низкий нимб – чернь на светлом мече.
О чудо чудес – я не мёртвый, мил!
Скоро стану ей жаркожданный жених.
Долго дерзкий смерть смертью тело знобил.
О младенец март, я и вправду жених.
Золоти, злати злое солнце, добрый.
Простри, протяни нежносветлый меч.
И ярчайшую масть – чёрный волос – добрей
На лиловом лице, чтобы свежесть сберечь.
Предапрельский подзеркальник
Мой стол под зеркалом пока ещё в тени
И серебро стекла зеркального – покойно.
Кругом огонь от голубых ланит —
Младенец март миротворящий знойно.
О столик тёмный, радуйся в тени —
Ещё в пергаменте покоятся покойно
Контуры крошечных красивейших ланит —
Младенец март животворящий знойно.
И здравствуй радостно, мертвейшая маца́.
И здравствуй, книга, мёртвой поднесёна.
Лазурь ланит сверкает: – явь лица —
Младенец март, о сын какого Зоона!
Укромный ужин
Пришёл, умылся, светлый свёрток взял,
Достал кусочки, близкие ужасно.
Вложил в уста – и стал апрельски ал,
Взволнован тихо, тёплый ежечасно.
И мёртвый март, я чую, снова жив,
Но жив желанно, рост роскошный возле.
Я плачу светло – я уже не миф,
Впервые в темь огонь апрельский розлив.
Чудо в чайной
В чудесный час я в чайной денной:
Сижу и подруга спит на правом плече.
Златеет у ней нежнотёмный, родной,
Волос низкий нимб – чернь на светлом мече.
О чудо чудес – я не мёртвый, мил!
Скоро стану ей жаркожданный жених.
Долго дерзкий смерть смертью тело знобил.
О младенец март, я и вправду жених.
Золоти, злати злое солнце, добрый.
Простри, протяни нежносветлый меч.
И ярчайшую масть – чёрный волос – добрей
На лиловом лице, чтобы свежесть сберечь.
12 марта
Брату
Льву Мазаракию
Братец благой – и ты оживи:
Радостно резко ожгёшься о солнце,
Бросишь ты думать что кроешь в крови,
Тронную твердь ты увидишь в оконце.
Светлый стакан будет полон в руке,
Жизнь жаркоогненно вдруг ты поглотишь.
В лёгком лазурном пальто, налегке,
Страхи в ларец ледяной заколотишь.
12 марта
Сестре
Елене Мазаракий
Сестра, сестра! – сверкай, святыня,
И оживай и будь блага.
Пришла, прешла: глядишь – пустыня,
Где в светлом солнце сны – стога,
Стога цветов полузабытых,
О, древних детских, голубых,
Алейшей альфой утр умытых,
И на которых солнце – пых!
Портрет прекрасный, сон старинный, —
Червлю чудесные черты,
Стелю цветы – тебе перины,
Чтоб сладко спать могла и ты.
12 марта
Светлый день
Льву Мазаракию
Насвистываю светлый вальс
Веселоогненновесенне.
Легко последний льдистый смальц
Течёт по камням. Воскресенье!
И верб весёлый вешний лёт
Неторопливым мановеньем,
И яркоцветный спешный слёт
Игрушек-игор – откровеньем
Открытым всем – и старикам
И юношам, детям, и девам.
И сам я, как висант, векам
Лью ало кровь своим напевом.
15 марта
Вербное
Весна
Елене Мазаракий
Обои чертога
Как зелень июньского сада.
И тень порога
Вся в солнце – веселья засада.
Веселья пчельник
Жужжит, золотой.
Весь белый сочельник,
Февраль, в тени святой.
А небо, а небо – отрада:
Как голубь мир голубой!
15 марта
Живая жизнь
Виктору Мозалевскому
Лазурный лёд старинных сенец
И тьма в углах кустами роз.
Алеет: – солнце! – март младенец,
Который здесь роскошно рос.
О, красный дом, ты перестроен,
Окрашен ало в роз цвета.
И скрип железа звучен, строен,
И фуга флюгера – не та.
И арфа ало стала, мило,
Лететь легко: – аооо…эооо!
В саду зовут лёгкой: Людмила…
И шорох – шёпот – зов: Леон.
Пора, пора, – с утра младенец
Пылает, пышет, въявь цветёт.
И месяц, алый заусенец,
В ночи небесный красит грот.
Борьба
Тело, тело, – ты мумия
Грозная – гром в тебе.
Краска гробов – мумия —
Плащ престрашный тебе.
Дух дорогой – ты голубь,
Мир весь весной – ты.
Алая тёплая прорубь
Здесь – погружайся ты.
Ложь! – легковейная башня!
Мумия – тело моё.
– Нет, – пресветлая пашня!..
Голубь, гуртуя, поёт.
Тело, тело, – ты тёплое!
Март младенец и я.
Ноги – вы новые тополи,
Сердце сверкать, лия
Кровь новую, вечную,
Плащ тлеет, тот.
Жизнь, о март, человечную
Вижу, как новый живот.
Первый грех
Первый грех против марта – мертвею.
О, маца́ мертвородная, страшно…
Светлый свет позабывчиво вею
Снова, снова, – на новые брашна.
Миртом март, помертвев, покрываю.
Милый мирт мой – ты лавр жестколистый.
Знает сердце: (скрывает) – срываю
Я последний аканф нелучистый.
Печаль
Печаль, печаль, – что лёд лазурный?
Что флюгер, – фуга – весь финал?
Что скрип заржавленный ажурный
И черночермный мой аннал? —
Нет, алость ты, – ведь кровь струится
Из сердца светло и темно,
Где рой пурпуровый роится,
Где я берёг своё вино.
Ты – март, ты радостью была бы,
От солнца свой начавши путь.
Из каменного сердца бабы
Тебя я вынул – миг сверкнуть.
Великий вечер
Стемнела твердь – и нет трамваев.
Притихла тишь: с земли зовут.
И караваны караваев
Пасхальных, светлых, вдоль плывут.
Вода во льдах лелееносна.
Темнеет, тихая, – жива.
Вот скоро, громко, живоносно
Вселенная взгремит: нова!
Пасха
Виктору Мозалевскому
В монастыре встречаем ночь
Пасхальную. Темнеют толпы;
Чернеют стены; вскачь и вскочь
Резвятся дети – будят ночь.
Вверху, как огненные колбы,
Иллюминованные стены
Церковных башен светят в ночь.
А мы, как изгнанные дети,
Ютимся в мраке. Вот, воочь
И вслух, о, радость перемены.
Не смерть, а жизнь воскликнул хор!
И шёпот жаркий двинул толпы.
И алый, благостный, кагор
Лиёт напев. Прекрасно колбы
Струят свой свет – и разговор
Вселенский, звучный, слышат стены
Под перезвонов хмельный хор.
Благовещенье на Пасхе
Всеволоду и Борису Шманкевичам
Открытое окно – весной.
(Не то зимой, не то весной)
И ладан будто бы росной:
Дымят деревья новый зной
Невидный, нежный, – пред весной
Предвестье – благость – Бог со мной.
Свеча – пурпуровой красой
Окрашена – передо мной.
И холод, в форточку, лесной,
И, всё-таки, тот, вешний, зной
Невидный, нежный, – пред весной
Благовещанье – Бог со мной.
Благовещанье, Пасха, март,
И книга та же: blanc-noire.
Мартовский дождь
Снимаю шляпу – капают впервые
Дождинки дробные, хваля и веселя
Весну весёлую – и голубую выйю
Поднял весь мир, светя, сеня, тепля.
Летят, как голуби, внизу велосипеды…
И голубеет свет сверкающих колёс.
Победы новые, весенние победы,
Несу, как розовый роскошный редкий гросс!
Звон ночью
Н.В. Синезубову
Лазурной льдиною стеснённый
(Плыла, плыла – и приплыла)
Иду открытый, полусонный,
Не вижу: ночь уже бела.
И, вдруг, державною рукою
Колоколов в ночи разлив!!..
Конец тиши, конец покою,
Виденью алому олив.
Не утреня и не вечерня,
И не обедня благовесть.
Вон камни, брошенные зернью.
Вот кончилась мужская месть.
И, се, предутренней порою
Въезжает в град митрополит
Навстречу радостному рою,
Который звоном веселит.
28 марта
Нине – сакс
Нине Мозалевской
Ты фа́рфор – сакс теплонежнейший.
Ты в голубом как голубь алый.
И мать твоя – в одежде гейши.
А ты младенец, агнец малый.
И март младенец – братец родный
Тебе, о Нина – им святится.
Звенишь ты золотом природным
Моим приходам: – Тися, Тися…
Просила куклу ты – другое
Даю тебе в подарок звучный.
Вот песнопенье дорогое
Всё в буквах чёрных – список скучный.
Но я клянусь – у колыбели
Его, младенца марта, – ярко
Горю, пою: – о лель мой, лели!..
Пою всей жизнью светложаркой.
«Цепочку ценнозолотую…»
Цепочку ценнозолотую
Я дал, отдал – и ты взяла,
Реликвию мою святую.
Единственной она была.
И возвратила. Здравствуй, альфа,
Прощай, омега, – ты была,
Единственная моя арфа
Запела в марте – и прошла.
Но ты жива. Жива со мною,
Поёшь везде: в ветрах, в цветах.
Ожив, умру, опять весною,
С твоею песней на устах.
29 марта
День скорби
Неторжественный гимн
Младенец март возрос – ручей ломает лёд,
Апрельски алый день темнеет нежно в небе.
Благослови, Господь, венец весны – Твой год
Идёт и наступил, конец моей амебе.
И вот мечта моя: красивый яркий Крым,
Лазурное пальто, веселье, смех, и девы.
Младенец март возрос – иду, любуюсь им,
Забыл на миг свой гроб, безумие, издевы.
И только ты не там. Мой мирт, мой март, взлетел,
Взлетел весною ввысь – и облачко на небе.
Благослови, Господь, веселье юных тел,
И жизнь и март и мысль о золотистом хлебе.
30 марта
Конец марта
Третья книга стихов (1920–1921)
Тебе, Бронислава,
5 июля 1920
во веки аминь
Посмертье
Голубой липе подобен добитый.
И ты бы упала на малую траву
У врат, и у врат – голубей-ка до битвы.
И ты бы пила оли́пье с утра – для уст.
Студя, постонала бы час Сочась частицами былей.
И серый смерд встал бы для тебя, подбочась.
И ахнул бы в далях аминь милый.
Тихо хоти, ходи По травам рая правя,
И в раю сухо-один
Бок о бок с богом Авель.
1918 г. 16/V.
Ночь
Ождань дождя
И травы рта утра
Утерять ни за что не хотят
Русые росы ждут: будет рай.
И на них наглядеться – хоть я.
Я – тихоольховый скрип
Пирски пируем с ветром мы.
И силён её свисторазгуловый скреп
Наш – и ждём мы с ветками мир.
Со светлыми ветками!
Ткём мы скрипя пиры.
И дождя дожидаемся, деева с детками.
Со огнём и горомом пеньтесь пары
– Оооблака!
Локоны, локоны седые.
Садись на темя огнянное яблоко,
Не пали – сады – святые.
1918 г. 14/V
Ночь
«Ирисы, ибисы – и бесы себе…»
Ирисы, ибисы – и бесы себе.
Развалинка розы, завалинка зелени,
И свет какой-то в сонном серпе
И тени торо́пные, еле оне.
О нём и меною обменян
И снег со свистом, мотивом, пью…
На лёгкую лань обменял оленя
О лель, лодь, день, – ффффьюю!
Кутью мою из риса – рыси
И сердце – сладостнохилой серне.
И вниз, вниз, ночь! рысью,
К лучистольющейся люцерне!
Цедру ценную из трав
В недра наши осторожно вложим
И от ночей и до утра
Похожие книги
Елена Генриховна Гуро (1877–1913) – поэт и художник «классического» русского авангарда. Входила в кубофутуристическую группу «Гилея» и общество художников «Союз молодежи». Произведения Елены Гуро оказали большое влияние на современников и литераторов следующих поколений.Спустя 21 год после публикации избранных произведений, выходит третье издание (второе вышло в 2002 г.), исправленное, расширенное и дополненное.В книгу вошли тексты из прижизненны
Первое в России и за ее пределами собрание поэтических текстов футуриста, Председателя Земного Шара и романиста Тихона Чурилина (1885-1946). Собрание делится на 2 неравные части – изданное при его жизни (меньшая) и неизданное (большая). В приложениях – биографические материалы Чурилина, коллективное воззвание Молодых Окраинных Мозгопашцев, а также цикл эссе Льва Аренса под общим названием "Слово о полку будетлянском" (о В. Хлебникове, Г. Петников
Владимир Владимирович Маяковский (1893–1930) – один из крупнейших поэтов ХХ века. Возможно, именно поэтому его поэтическое творчество на долгие годы заслонило от поколений читателей пьесы и киносценарии, а также критико-публицистическую прозу «Крикогубого Заратустры». «Война и язык» – книга избранных статей, выступлений, тезисов докладов и цикла путевых очерков, куда включены как самые известные прозаические тексты Владимира Маяковского («Как дел
Первое в России и за ее пределами собрание поэтических текстов футуриста, Председателя Земного Шара и романиста Тихона Чурилина (1885-1946). Собрание делится на 2 неравные части – изданное при его жизни (меньшая) и неизданное (большая). В приложениях – биографические материалы Чурилина, коллективное воззвание Молодых Окраинных Мозгопашцев, а также цикл эссе Льва Аренса под общим названием "Слово о полку будетлянском" (о В. Хлебникове, Г. Петников
Роман в четырёх книгах. В целом это жизнеописание героя на протяжении 55 лет. "Шуга" повествует о его попытке раскрыть тайну жизни своего отца, но герой сталкивается с тайной своего происхождения.«Крест-накрест» – Ленинград спустя четыре года после описываемых в «Шуге» событий. Встреча с новыми людьми, раскрытие новых талантов и, соответственно, повышение меры ответственности за судьбу близких и не очень близких людей. «Последняя попытка» – неско
В сборник известной детской писательницы Нины Михайловны Артюховой (1901–1990 гг.) вошли повести «Мама», «Леля» и поэма «Грибное лето», которая публикуется впервые. Все три произведения рассказывают о жизни и судьбах обычных людей – больших и маленьких – в военные и первые послевоенные годы, о том, как перепахала война семьи и отношения, как по-разному ведут себя люди в такую тяжелую пору, как нелегко строить новое и восстанавливать разрушенное,
В книге «Братья Харди и тайна старой мельницы» юным сыщикам придется распутать очередной клубок череды запутанных событий. В городе появились фальшивые двадцатидолларовые купюры. Догадок много, но улик – практически ни одной. Правда, одна зацепка приводит братьев Харди на старую мельницу, которая служит проходной для современного завода. Что-то на этой мельнице есть, но попасть туда практически невозможно. И тогда братья решают пойти на риск…Для
Красавица Маргарита – жемчужина высшего света Англии. Она посещает светские рауты, водит дружбу с принцем Уэльским и терпит нелюбимого, но состоятельного мужа. Тем временем в Англии только и разговоров что о неуловимом герое по прозвищу Сапожок Принцессы. Он умудряется спасать французских аристократов из рук палачей и от лезвия гильотины. Его превозносят по одну сторону Ла-Манша и отчаянно желают отправить на плаху по другую сторону пролива. Фран
Нас окружает нечисть немыслимых форм! На стёклах ночного магазина сами по себе появляются отпечатки детских ладошек. В темноте канализационного люка шевелятся мохнатые лапы. Одинокий фонарь манит к себе мёртвым светом. Они обитают в подвалах, в подъездах, в окнах домов, где никто не живёт. У них есть имена: Сшитый человек, Фантом, Перевёртыш, Тыквоголовый…Среди людей есть тот, кому не страшна нечисть, ведь он ей питается. Но успеет ли охотник спа
С героем этого сборника опером Хомутовым читатели знакомы по детективу «Раскатанные по асфальту», сборникам «Замученные мазохисты» и «Беспощадные клыки». «Смерть за три рубля» завершает цикл. Однако идет время и скоро читатели смогут познакомиться с новыми приключениями лихого опера – теперь уже старшего лейтенанта Хомутова в сборнике «Летающие трупы».