Устала так, что последние полчаса тянутся вечность. Слежу за временем, а стрелка будто стоит на месте. Без пяти шесть бегу переодеваться. Душ решаю принять дома. Снимаю часы, которые мне надел сегодня Аслан. Есть соблазн взять их с собой, но покрутив в руках, засовываю на полочку в шкафчик, закрываю на ключ, чтобы не было соблазна и иду к ожидающему нас транспорту.
В маршрутке сегодня шумно, поварихи и уборщицы жалуются на неаккуратных «постояльцев» базы. Гомон сильно раздражает. Достаю из сумки наушники, вставляю их в уши, выбирают плейлист с любимыми песнями, закрываю глаза, оставшееся время еду отдаю предпочтение музыки.
По дороге домой, покупаю две плитки шоколада. Хочется сладкого…
Открыв ключом дверь, прислушиваюсь к шуму в доме. Подозрительно тихо. Машина Мирона стоит у подъезда, а значит, они должны быть дома. Стараюсь не думать о том, чем мама и отчим занимаются у себя в спальне. Чтобы не мешать, крадусь в свою комнату. Закрываю дверь и падаю на кровать.
Дверь в комнату неожиданно открывается. Мама даже когда зла так не врывается… Вскакиваю, заметив в проеме высокую крепкую фигуру.
- Где мама? – с нотками паники вырывается из груди.
- Я отпустил ее посидеть с подружками в ресторане, - заявляет Мирон. Вернется поздно. Мы с тобой сегодня одни дома…
22. Глава 22
Есения
- Чем хочешь заняться? - сложив руки на груди, Мирон медленно тянет слова. Он наслаждается паникой, которую видит в моих глазах. Я не умею прятать свои эмоции и мысли, как Арданов. Меня начало трясти, как только выяснилось, что мы в квартире одни. Если он решит что-то сделать…
Трясу головой и мне все равно, что Мирон за мной наблюдает. Я буду кричать, я буду драться, царапаться, если он только посмеет…
– Можем вместе фильм посмотреть или ужин приготовить, - вкрадчиво произносит отчим, будто усыпляет мою бдительность. Проходит в комнату, закрывает глаза и показательно затягивается воздухом. – Пахнет чистотой и невинностью, - стонет, а не произносит. Меня всю передергивает. Открыв глаза, смотрит на меня. – Ты же понимаешь, Есения, что сводишь меня с ума? – делает еще один шаг, я отхожу на два назад.
- Мне не нравится этот разговор, - голос дрожит, никак не удается погасить панику. – Мирон, выйди, пожалуйста, из моей спальни, - стараюсь придать твердости голосу, но сама слышу, что звучит он жалко.
- Если ты хочешь, чтобы твоя мама была счастлива и здорова, Есения, будешь вести себя хорошо, - идет на меня, я отступаю к окну.
В моей голове вертятся сказанные им слова, но у меня не получается их проанализировать, паника забивает нервные импульсы, не получается думать. Отступаю на инстинктах, у меня одно желание – бежать.
Упираюсь поясницей в подоконник. Если окно открыто, я готова выпрыгнуть в него, но оно закрыто. Мирон не спешит медленно преодолевает разделявшее нас расстояние. Наслаждается моментом – загнал жертву в угол.
- Если ты будешь кричать и жаловаться матери, больно я сделаю ей. Поверь, она будет терпеть и никуда не денется, - скалит зубы в оскале. Упивается своей властью над слабой девочкой. Мне становится дурно от его угроз. – Я буду хорошим мужем твоей матери, если ты будешь послушной девочкой, - тянет руку к моему плечу, как только пальцы касаются кожи, дергаюсь и отступаю в сторону.
- Я буду кричать…
- Будешь, но негромко, чтобы соседи не слышали, - показывает, что ему нестрашны мои угрозы. – Ты же не хочешь, чтобы твоей маме было больно? Сегодня она с подругами отдыхает, а в следующий раз может оказаться на больничной койке и тебе придется очень сильно постараться, чтобы она туда не вернулась.
