И, понимая, что моя поспешность уже все равно ничего не исправит, тем не менее я понесся к деревне, как только мог.
«Наверное, они уже за столами. Может, моего отсутствия и не заметят? Или соврать, что у меня рана разболелась? Все равно не поверят…» – с такими мыслями я наконец спустился с холма, подходя к главному месту в деревеньке – к Храму Судьбы – небольшой деревянной постройке с широкой площадью возле нее, которая сейчас, по случаю праздника, была уставлена скамьями и длинными узкими столами с угощением.
Вся деревня, конечно же, была здесь. Но не успев еще толком приблизиться, я понял, что что-то не так.
Еда стояла нетронутой, и люди, кажется, совсем забыли о ней – все почему-то сбились в кучки и что-то живо обговаривали. И даже неугомонные дети в большинстве стояли почти молча рядом со своими семьями, словно их и не было. Но самое главное – молчала музыка – обязательный атрибут любого празднества. Правда, звуки, издаваемые двумя несчастными, давно пережившими свою молодость инструментами назвать музыкой было бы большой для них честью, но – теперь и они лежали в сторонке без дела, а музыканты – два бородатых брата-пастуха, такие же древние, как и их инструменты, тоже увлеченно размахивали руками, участвуя в общей беседе.
И уже подойдя совсем близко, я заметил растерянность и слезы на лицах у нескольких человек – и не все они были женщинами.
– Нельзя плакать… Таковы дороги Судьбы, и не нам судить о них…
Я не смог отыскать в толпе учителя, и потому подошел к Малике – розовощекой девчонке, одной из учениц нашей школы.
– Малика, что здесь стряслось? Я пропустил что-то интересное?
– Как, ты не знаешь?
– Ну, я там немного задержался…
Но она меня даже не дослушала:
– Линсей – ведьма! Приехали служители Храма из Семиглавца и забрали ее с собой!
– Длиннорясые забрали Линсей? Эт что, шутка такая? – заморгал глазами я, ничего не понимая.
– Никакая она не ведьма! – Лив, бледный, со сжатыми кулаками, подскочил к Малике, едва сдерживаясь, чтоб не ударить ее, словно она была виновата во всем, что случилось.
– Это ошибка! Они поймут это и отпустят Линсей домой!
Малика втянула голову в плечи и шмыгнула прочь от разъяренного парня, который едва сдерживал злые слёзы.
Мне стало жаль его – даже я не мог не замечать раньше, как он смотрел на Линсей во время уроков…
– Так что на самом деле произошло? – обратился я уже к нему.
– Не знаю… – Лив вдруг поник, словно с него сдули весь воздух.
– Приехали служители Храма, когда мы все молились. Сказали, что ищут опасную ведьму, которая сбежала из тюрьмы, и велели всем молодым женщинам и девушкам стать отдельно. Они посмотрели на них, а потом выбрали Линсей. Сказали, что она похожа на ту, которую они ищут, и забрали ее в город.
– И что, никто не попробовал за нее заступиться? Ведь она же выросла здесь, все ее знают… Как она может быть сбежавшей ведьмой? Даже ты, Лив, молчал?
Парень растерянно развел руками.
– Что я могу против служителей Храма? Мы обязаны им подчиняться…
– Но это же несправедливо! – вдруг со внезапно нахлынувшей злостью прорычал я.
Наверное, я сделал это так громко, что все вокруг вдруг замолчали и обернулись ко мне.
– Это несправедливо, – упрямо повторил я, – ведь все равно отступать было поздно. – Как вы могли отдать одну из своих длиннорясым? Мрак его знает, зачем они ее туда повезли и что они там с ней сделают!
– Дороги Судьбы темны для нас… Может, такова ее судьба… – сказала одна женщина, опустив глаза.
