Сто историй любви Джульетты - страница 18

– Нет! – отрезаю я.

Каждое сказанное слово, каждая фраза укрепляют нашу связь, которую необходимо прервать в зародыше.

В глазах девушки мелькает замешательство, и меня начинает мучить совесть, однако я продолжаю:

– Я и сам хотел бы начать все сначала, но это невозможно. Я не хочу с тобой знакомиться.

– Что? Почему? – недоуменно спрашивает она.

Я ненавижу себя за то, что причиняю ей боль, и готов передумать… нет, нельзя уступать своим желаниям. С нашей встречи в колледже прошло десять лет. Если я не буду подпускать ее к себе, то, надеюсь, она проживет еще несколько десятилетий. Я поворачиваюсь и иду к выходу.

– Эй! Ты куда? А мои книги?

Я забыл, что цеплялся за них как за спасательный круг, а теперь уже не могу отступать. Я должен уйти. Мне безумно хочется того, что есть у Адама с Даной, однако я не властен над этой частью своей жизни. Над нами нависло проклятие. Я не позволю ему вновь навредить Джульетте. Я не имею права.

Поддавшись эмоциям, я делаю первое, что приходит в голову (Бенволио всегда упрекал меня за импульсивность). Я заставлю ее уйти, и пусть она будет считать меня полным придурком.

– На самом деле книги принадлежат тому, кто первым заплатит. И вообще, я пришел специально за романом Сарамаго.

Я лезу в бумажник, бросаю на прилавок четыре двадцатки и говорю Анджеле:

– Сдачи не надо.

Выбегаю из магазина по обледеневшим ступеням, не касаясь перил. На полпути вниз по кварталу меня догоняет голос Элен:

– Эй, ты что, ненормальный?

Я медленно оборачиваюсь.

Она прекрасна даже в гневе. Снежинки путаются в волосах как сверкающие гирлянды, а щеки и кончик носа порозовели от холода. Она дрожит, надо предложить ей пальто. Вернуть книги. Я хочу…

Стоп. Нужно положить конец этому безумию.

Собрав силу воли в кулак, я посылаю ей свой самый суровый взгляд. Элен отшатывается. Мое сердце сжимается от того, что я причинил ей боль.

– Прощай.

Так надо. Хотя раньше у меня хватало глупости верить, что у нас получится.

Версаль, Франция, 1789

Несмотря на предупреждение Амели, мол, на сборы понадобится несколько дней, она готова к отъезду уже вечером. Я заверяю, что все необходимое мы купим в Венеции. Я не выставляю напоказ свое богатство, однако в моей казне хранится значительное состояние.

Кроме того, будет лучше, если мы покинем Версаль как можно скорее. Чем дольше мы медлим, тем выше вероятность, что наши планы раскроют. Хотя семья Лоран не слишком близка к королю, у них есть социальные обязательства, и они не допустят побега Амели, чтобы избежать любого намека на скандал. Со своим титулом и должностью я мог бы после надлежащего ухаживания претендовать на ее руку, однако с того дня, как наши сердца потянулись друг к другу на площадке для крокета, часы жизни моей возлюбленной безжалостно тикают. Я полон решимости показать ей Венецию перед смертью.

Когда мы прибываем к конюшням, лошади и карета уже готовы. Лакей загружает единственный чемодан с вещами Амели, а я помогаю ей устроиться на синих бархатных подушках.

– Лорд Монтегю, это одна из самых великолепных карет, которые я видела в жизни, – говорит она, любуясь золотой отделкой окон и роскошной парчовой обивкой.

Спинки кресел украшает мой фамильный герб – волк и два меча, а потолок – фреска с изображением венецианских каналов.

– Я обещал сделать тебя принцессой у моря.

Я целую ее руку и сажусь напротив.

– Я думала, ты преувеличиваешь, – улыбается Амели, и я таю от счастья в сиянии ее улыбки.