Сто тысяч раз прощай - страница 19

Айвор и Алина так резко вскочили, что их стулья заскрежетали по паркету.

– Как дела, ребята, все хорошо? – крикнул Айвор, пухлый молодой человек с глазами навыкате, как у избалованного спаниеля.

– Нормально, – забормотали мы, но Айвор вел себя нагло и вкрадчиво – такую манеру мы отмечали у ведущих детского телевидения.

Он рупором приставил к уху ладонь:

– Не слышу вас!

– Ну прямо, не слышит он, – прошипел Фокс. – Заигрывает.

– Хитрость, – заключил Ллойд, – коварная уловка.

– Давайте попробуем снова! Как дела?

Мы словно в рот воды набрали.

– Какое грустное зрелище! – произнесла Алина, опустив уголки рта и склонив голову набок.

– Боже, их, оказывается, двое! – воскликнул Ллойд, но Алина как-никак отличалась европейским акцентом, возможно чешским или венгерским, что делало ее в наших глазах обольстительной и загадочной.

– Мы здесь для того, чтобы рассказать о фантастической возможности, которая предоставляется вам этим летом, – начал Айвор, – это масштабный и захватывающий проект. Скажите, кто из вас знает Уильяма Шекспира?.. Это все? Да, вы не слишком решительны. Хорошо, давайте попробуем иначе: кто из вас вообще не слышал про Уильяма Шекспира? Про «эйвонского барда»? Про Вильяма нашего Шекспира?! Ну вот, все о нем слышали!

– А кто может процитировать что-нибудь из Шекспира? – спросила Алина.

Поднялась одна рука. Сьюки Джуэл, второй по старшинству из девочек.

– «Быть или не быть», – прошептал Харпер.

– «Быть или не быть»! – выкрикнула Сьюки.

– «Вот в чем вопрос»!

– Отлично! «Гамлет»! Еще?

Из передних рядов зала младшие книжные черви выкрикивали:

– «Увы, бедный Йорик»!

– «Действительно ль кинжал перед глазами?»

– «Зима тревоги нашей позади…»

– «Что лучше: потерять любимых, – кричала Сьюки Джуэл, – чем вовсе в жизни не любить?»

Айвор снисходительно нахмурился:

– Вообще говоря, это Теннисон.

– Да, это Теннисон, ты, отстойная, – оживился Ллойд.

Теперь в разговор вступила Алина:

– И вот что важно: мы все пользуемся шекспировским языком, даже когда об этом не подозреваем.

Темноглазая, с острыми чертами лица, со строгим пучком волос на затылке, Алина, казалось, не слишком комфортно себя чувствовала в спортивном костюме с капюшоном, словно балерина, сбежавшая из психушки.

– Вы меня слушаете? Потому что я не стану продолжать, если меня здесь не слушают. Хорошо, скажите мне: кто-нибудь из вас слышал фразу: «О дивный новый мир»? Несколько человек. Ну что ж, давайте, как пелось в песне, «растопим лед на этой вечеринке»?

– А «малодушный»? – спросил Айвор.

– А «обличать»?

– Знаете ли вы… – начала Алина.

– Нет, – ответил Фокс.

– …что, используя фразу «В моем безумии есть своя логика», вы цитируете Уилла?

– И кто же, интересно знать, использует фразу «В моем безумии есть своя логика»? – спросил Ллойд.

– А рассказывая анекдот про «тук-тук», вы цитируете «Шотландскую пьесу»!

Айвор подмигнул и, прикрывая рот рукой, прошептал:

– Она имеет в виду «Макбета»!

И коротышка Колин Смарт из драматического кружка засмеялся.

– Эй! Смарт! – прошипел Ллойд. – Чего смешного, придурок?

– «Играть обетом»! – добавила Алина.

– «В очах души моей»! – произнес Айвор.

– «Посмешище»!

– «Любовь слепа»!

– «Молоко милосердья»!

– Ни фига себе, – сказал Харпер, – ладно, мы въехали.

Но они еще не закончили: теперь Айвор скрестил руки на груди и стал в позу, а Алина нажала кнопку воспроизведения на магнитофоне. Они сели на места, положив руки на колени и до предела подвинувшись к нам. Возникла длительная, неловкая пауза, после которой мы услышали слабый ритм хип-хопа. Как мы и опасались, они предприняли еще одну попытку убедить нас в том, что Шекспир был первым рэпером.