– Я буду иметь тебя в виду, детка. Если, конечно, труп будет не твой. Давай серьезно?
– Давай, – пригубив вино, Майя оценила нетривиальный букет: в многоголосице фруктов переливалась отчетливая нота сливочного масла. Впрочем, голова будет болеть все равно.
Встав, она обошла Саймона по касательной и остановилась у него за спиной, положив руки ему на плечи.
– Поговорим о твоих секретах, Симме.
Ее пальцы сперва поднялись вверх, разминая его затекшую шею, а потом снова вернулись к плечам, с легким нажимом разбирая узлы спазмированных мышц и просто ласково касаясь его кожи. Выждав минуту, он чуть откинулся назад, укладываясь затылком к ней на грудь.
– Какого черта ты делаешь?
– Тебя же кумарит. Хочу, чтобы ты расслабился…
– Сперва ты напрягаешь меня, а потом пытаешься расслабить. Ты, сука, как «Антверпенский коктейль"[3]… Спрашивай или иди на хер, – и тогда не смей меня трогать.
– Это ты жестко, Саймон. Не трогать тебя я не могу…
– Ты знаешь, что делать. Просто открой рот, не томи.
В очередной раз затеянная ею игра становилась его собственной, и это было даже немного обидно. Тем не менее, она склонилась к его уху, стараясь почти не дышать.
Шепот сам по себе мог быть очень щекотным.
– Расскажи мне, Симме… Ты же знаешь, что способен завести даже мертвого?
– Знаю. И?
– Расскажи мне предельно нелепую историю о своих похождениях. Смешную и пошлую одновременно.
Пальцы Хеллстрема на стакане дрогнули, выдавая слабое место. Его кадык с гулким звуком дернулся вверх-вниз, и Майя поняла, что попала в точку. Это маленькое открытие прошлось по ее собственному нутру грубой наждачкой. Сделав долгий глоток, Саймон посмотрел на неё: даже направленный снизу вверх этот взгляд был неуютным. Напоминающим ей, кто на самом деле хозяин положения. Тем важнее ей было услышать ответ.
– Ммм… Зачем тебе это?
– Люблю стриптиз. Покажешь мне себя голым? Может, грязным? Или нелепым?
– Прикури мне сигарету, пока я думаю.
Майя чиркнула зажигалкой, стараясь не затягиваться. Все это время она чувствовала на себе его пристальный ядовитый взгляд. Передав сигарету Саймону, она улыбнулась, обнимая его.
– Надумал?
– Не знаю, насколько эта история смешная, но грязная и нелепая – точно. Пару лет назад таскался за мной один парень… – затянувшись, он выдохнул дым в сторону. – Не старше двадцати. Я не особенно секу в толпе, даже в первых рядах. Но он примелькался мне так, что начал бесить одним своим появлением.
– Правда?
– Он смотрел на меня влажными глазами Бэмби, детка. Так делают только пидоры, даже если они одеты как рокеры. Я повсюду натыкался на этого пацана: когда спускался в бар, когда снимал баб, когда позировал с Эксом, Марсом и Лапулей… Однажды я даже видел его возле нашей репетиционной базы у черта на рогах, где не каждый местный дорогу подскажет.
– Достал он тебя, – констатировала Майя. Саймон запил очередную затяжку и не возражал. – Дальше?
– Ненавижу педиков… Нет, пусть живут, но мальчиков снимать совершенно не в моем стиле. А этот чудак однажды набрался смелости и подошел попросить совместное фото. Даже думать не хочу, что он с ним сделал.
– Может, у него дома – алтарь, оформленный в стиле Rush of Terror, – она плеснула масла в огонь его откровений. – Откуда тебе знать?
– Такое достойно сочувствия, – Хеллстрем посмотрел ей в глаза, и его улыбка показалась ей кривой, как у злого клоуна. – Но тогда я быканул. Может, потому что был пьян в стадии подвига, в очередной раз зол на Марса или немного перебрал с обезболом поверх вкусной водочки. Уже не помню…
