Об этом я не подумал.
– Ничего, мне многие должны. Я шепнул кому надо, скажут. А не дай бог… – Он сжал кулаки. – Порву всех. Вот тебе крест в том! – Он встал, поклонился в красный угол и осенил себя крестным знамением.
– Спасибо, – только и смог выдавить я.
Как-то по отношению к себе я эти штучки из девяностых не примерял. Зато сейчас живо представил, как посыльные приносят коробочки с ушами и пальцами.
– Это не всё, – сказал Жиган. – Человечек у них тут был. Подрядили украсть, да не смог. Зарезали его.
– Кто?
– Так Алеша, слуга ваш. Позарился на копейку, но не подумал, что выпустят за рубль.
Ну, теперь точно жди полицию.
«СТОЛИЧНЫЯ ВѢСТИ». «Профессора И. М. Сеченовъ и Е. А. Баталовъ, изслѣдующiе въ московскомъ университетѣ при участiи двухъ ассистентовъ составъ человѣческой крови для возможнаго безопаснаго переливанiя крови отъ одного человѣка къ другому, утвѣрждаютъ, что кровь каждаго человѣка относится къ опредѣленной группѣ. Опыты по установленiю точнаго числа группъ человѣческой крови и изучѣнiе ихъ отношенiя между собою продолжаются».
Утренние газеты расплывались перед глазами, я смаргивал, но сосредоточиться так и не мог. Перед внутренним взором стояло лицо слуги, потом оно так же, как и буквы в газетах расплывалось, куда-то исчезало. Кофе не помогало, жизнерадостная Вика – тоже. В доме ничего не слышали, про пропажу Алексея никто не спрашивал – просто еще не заметили. Слуги постоянно сбегают, это не новость. Текучка огромная, хороший слуга – штука редкая и дорогая. Так же, как и кухарки. Идут в низшее звено прислуги вчерашние крестьяне, большей частью неграмотные и бестолковые. Такого надо стажировать несколько месяцев, пока пообтешется. Да и ту же кухонную работницу для начала приходится учить элементарным вещам – руки мыть после туалета, к примеру. Единственный раз, когда я видел бурное проявление эмоций у обычно невозмутимого Чирикова связан как раз с прислугой.
– Ты что такой хмурый? – поинтересовалась Талль, разглаживая белый накрахмаленный передник.
– Да вот, пишут про меня в очередной раз ерунду всякую. И это «Московские ведомости», почти официальный орган печати. Какие исследования, откуда два ассистента? – бросил я газету заметкой вверх. – Кто-то что-то услышал, следующий придумал, а потом всё собрали и переврали.
– Как ты сказал? Орган печати? – Вика хихикнула, подошла ближе. – У тебя часто такие фразы бывают… И откуда ты их только берешь?
– Свыше, – буркнул я. – Нам все дается свыше. Всякие беды – тоже. Священники говорят, для укрепления духа.
– Не переживай так! – Вика подошла ближе, провела прохладной рукой по лицу. – Все будет хорошо. Ой, а я тут на улице Винокурова-младшего встретила!
– Емельяна?
– Его! Шел хмурый такой, на лице – след от нагайки. Но старый. Меня не узнал. Или сделал вид, что не заметил.
Я тяжело вздохнул. С Винокуровым-старшим мы насчет брата уже давно не разговаривали. Заключили некий «пакт» о молчании. Прямо по древнему правилу «не спрашивай – не отвечай». Тем более Александр «встал» на новую подстанцию, дел у него было выше крыши.
– Нагайкой могли казаки приласкать. Их на разгоны стачек вызывают.
Ой, зря власть злит народ. Вместо того чтобы дать гражданам рабочее законодательство… точнее, вообще сделать народ гражданами с правами, царь предпочитает плыть по течению. А мы вместе с ним плывем к огромному водопаду. Ниагарскому.
