Стоматолог для оборотня - страница 26

- Таррен. Сейчас уже все позади. – я погладила его по плечу, в надежде успокоить, но лишь распалила мужчину.  Он обернулся, прижав мою руку к плечу.

- Не убирай. Прошу. – он даже зажмурился, стараясь почувствовать мою руку каждой клеточкой души.

Я фыркнула. Терпеть не могла подобных соплей. Но, кажется, мужчине сейчас это было нужно.

- Да чего уж мелочиться! Давай обниму! – я деловито обхватила оборотня руками, прижимая к себе. Всегда так делала с братом, когда тот рассказывал мне о чем-то грустном. Это плохо, когда нет никого родного рядом…

Я почувствовала, что оборотень тоже обнял меня, уткнулся носом мне в макушку.

- Анна… - прошептал он. – Спасибо!

Мы так постояли некоторое время, а затем Таррен с горькой усмешкой отстранился.

- Я так жалок, что ты испытываешь ко мне жалость?

Я не знала, что ответить, но альфа лишь махнул рукой, вновь закопавшись в шкафу с одеждой.

- Ммм…. Может быть, это? – Таррен вытащил из шкафа нечто.
Я даже прищурилась, стараясь получше разглядеть вещь. Что это? Плащ-палатка? Шторы? Скатерть с рюшами?

- Это любимое платье матушки! – торжественно сообщил Таррен, а я даже как-то растерялась. И обидеть не хочется вроде….

- Ээээ… Думаю, цвет мне не очень пойдет! – соврала я.

Таррен вздохнул.

- Ладно. А это?

Оборотень явил на свет новый “шедевр”. Цвета новорожденного цыпленка и такое же пушистое. Платье-карандаш! Из пуха! Блин, еще и бисером расшитое.

- Думаю, мне не идет форма…

Альфа начинал раздражаться. Шмотки были явно не его тематикой.

- Это?

- Чернильная клякса с воланами.

- Это?

- Новогодний костюм божьей коровки.

- Ну а это?

- Чехол для кресла.

- Это!?

- Комбинезон для пуделя.

- О небеса, Аня, ну а это!?!

- Ох… Лучше я сама. Позволишь?

Таррен посторонился, пропуская меня к шкафу. Там действительно не было ни одного нормального платья. Видимо, матушка Таррена была натурой крайне эксцентричной, поэтому в своем гардеробе вещей консервативных, офисных и строгих просто не держала. Выбрав среди разношерстной пестрятины длинное черное платье я поймала неодобрительный взгляд альфы.

- Это ее траурное платье.

Я махнула рукой.

- Мне подойдет! Как раз то, что нужно.

Втиснувшись в траур, я мельком глянула на себя в зеркало. Черный мне шел. И хотя я не была похожа на праздничный торт или пироженку с вишенками и взбитым кремом, смотрелось это весьма сносно.

- Ну? – поинтересовалась я мнением Таррена.

Он даже замер, затаив дыхание. Затем улыбнулся.

- Очень красиво! – выдохнул он, а я осталась довольна.

- Так куда мы идем?

- Думаю, что в оперу.

- В оперу? Разве оборотни умеют петь? – удивилась я.

- Очень даже. Сегодня в нашем театре идет “Лунная песнь одинокого волка”.

О да! Сюжет, наверное, потрясающий…  Но вслух я это не сказала. Слегка улыбнулась и подала руку мужчине, согласная провести с ним этот вечер. Ага! Лишь бы диссертацию дал закончить!

                                                                           ***

Сказать, что я любила оперу – ничего не сказать! Оперу я обожала. Обожала в том смысле, что больше нигде так посмеяться от души я не могла. Эта беда началась еще со школы. Затронула она не только оперу, но еще и балет, а так же классическую музыку.  Впервые со мной случился истерический приступ хохота на “вечерах органной музыки”. Не подумайте ничего плохого – орган – это прекрасно. Я туда и пошла только потому, что очень любила именно этот инструмент. Но то ли тогда настроение было не то, то ли я была слишком молода, но одно дело слушать музыку в наушниках, другое – вживую. Нужен настрой. Тогда настрой у меня был “то, что надо для того чтобы поржать с подругой”.  Ушли мы тогда в слезах истерики, не сумев досидеть и полчаса. И ладно бы на этом все закончилось. Нет, меня все равно неумолимо тянуло к классике! К прекрасному! Но стоило мне лишь ступить в помпезный зал, как я вспоминала тот наш с подругой вечер на прослушивании органа, и истерика смеха начиналась по новой. Это повторилось уже в институтские годы с балетом. Затем с оперой. Помнится, тогда у меня пытались наклевываться какие-то отношения с парнем с параллельного курса… На почве разногласий в искусстве мы и разошлись.