Владлен молчал, решив, видимо, для ответной реакции избрать тишину. Выдержав эту нещадно бьющую по нервам Грегори паузу, староста Денеба вновь подал голос:
– Грегори.
Если не смотреть на лицо Владлена Шарора, то может показаться, что он говорит сквозь вымученную улыбку. Сжав зубы, оттянув уголки рта, напрягая лицевые мышцы, но при этом умудряясь изъясняться спокойно и четко.
Иллюзия.
Всего лишь игры беспокойной фантазии. На самом деле староста Денеба никогда не улыбался. А еще не сердился, не веселился, не кричал и даже не ворчал.
– Терпеть не могу, когда ты зовешь меня по имени, – пробурчал Грегори. – Создается впечатление, что я должен придать какому-то событию или предмету особую важность, но, хоть убей, понятия не имею, чему.
– Я всего лишь называю твое имя. – Владлен был сама бесстрастность.
– Дело в том, как его называть. – Грегори оставил надежду на появление случайного спасителя, который смог бы разбавить общее напряжение. Хотя, в общем-то, некомфортно себя здесь чувствовал только он. – Неудивительно, что Ровен быстренько отсюда слинял. Похоже, заметил тебя на горизонте и стартанул на своих хромых ножках куда подальше.
– Ровен не желает со мной разговаривать.
Вообще непонятно было, печалит ли это старшего брата, или он просто констатирует факт. Но раз поднял тему, значит, ему не все равно?
«У меня вот тоже особого желания с тобой болтать нет, – с тоской подумал Грегори. – С удовольствием умчался бы от тебя в закат, но, черт побери, мой чертов статус».
– Я видел его. – В глазах Владлена вспыхнули изжелта оранжевые огни, как у дракона, неспешно скидывающего с себя оковы сна. – Он ослаблен.
– Что поделать. Нагрузки, недосып. Я рядом – весь такой плохой и злой – лютую и зверствую.
Кто бы мог подумать, что всего год назад Грегори едва мог говорить в присутствии Владлена – язык будто к небу прирастал, – а ныне был прямо кладезь остроумия.
– Ты проверил печать? – Владлен явно не был склонен к панибратству.
– Да, – неохотно ответил Грегори.
– Ровен не должен терять энергию. Почему он ослаб?
– Не знаю.
Щеки Грегори коснулся маленький пожелтевший листочек, слетевший с дерева. Мгновение и он почернел прямо перед его носом, а затем вспыхнул гаснувшей искрой.
– Черт! Не делай так. – Грегори нервно стряхнул пепелинку с кончика носа.
– Пусть Ровен вернется в Денеб. – Владлен отступил еще на шаг, будто с высоты своей благосклонности позволяя собеседнику почувствовать больше свободы в личном пространстве.
– Ровен – не футляр с коллекционной перьевой ручкой, – хмуро заметил Грегори, потирая нос. Ему казалось, что на нем остался ожог. – Я не могу просто взять и передвинуть его с одного сектора стола на другой.
– Скажи ему уйти, и он тебя послушает.
– Ровен пришел в Сириус раньше меня. – Грегори пробило на мелкую дрожь. Боже, что он творит? Смеет спорить с Владленом! Ох-ох-ох. – И я не собираюсь выгонять ни его, ни кого бы то ни было.
– Ты позволил ему ослабеть. Печать должна быть сохранена. Его место в Денебе.
– Это решать не тебе, Владлен. Уж точно не тебе.
* * *
Долгая прогулка помогла им прийти в себя. Раньше Аркаша никогда не ссорилась с Маккином, поэтому не могла точно определить, является ли напряженное молчание между ними признаком настоящей ссоры.
Юноша так и не сумел вытащить из нее обещание покинуть чарбольную секцию, а она продолжала тихонько сердиться на него: и за излишние переживания, и за настойчивость, и за создание впечатления того, что ей в Блэк-джеке приходится труднее, чем ему. Носится с ней, а о себе и думать забыл. Такое наплевательское отношение к самому себе Аркаше решительно не нравилось.
